Апрель новой жизни. Максим Левобережных
иной лет.
Спустя много лет я встретил их еще раз. Как жизнь распорядилась с окружением девочек?
Но вначале расскажу о них самих. И первое, что в них поражало – одинаковая одежда. Две девочки стояли в свете серого весеннего дня, одетые в светлые плащи и бежевые беретки. Сестры? Но они походили скорее на погодок, чем на близняшек…
Часть 1. Слишком долгий рассвет
1. Апрель новой жизни
Они порою знают больше нас –
Философы в тринадцать с половиной,
Мечтами забывают всё подчас,
Присев с свечой у тёплого камина.
(В. Беляков, П. Кайро)
Светло-серые улицы старого центра города… Серый с бежевым – цвет весны в апреле, когда ветви деревьев замерли перед цветением мая, словно в ожидании начала юности.
В самом воздухе тротуаров и скверов тогда ощущалась надежда – вопреки тому, что творилось по всей стране. Реформы уже шокировали своими ценами, подскакивавшими в разы за сутки. За несколько месяцев хлеб повысился с 50 копеек до 50 рублей…
Но мы еще ожидали перемен к лучшему – прошло всего три месяца после отпуска цен, названного красивым словом либерализация. И это слово и другое – демократия – еще не были опошлены. Мы верили в них…
Что стало со страной, не мне пересказывать. Но я поведаю об удивительных переплетениях судеб в провинциальном городе на юге Сибири…
Две девочки в одинаковых плащах и беретах стояли на бетонных ступенях Дома Прессы. Выглядели они на мой возраст.
Девочка с русой косой, виднеющейся из-под берета, обратилась ко мне:
– Не знаете, когда заканчивается обед?
– Не знаю, – помедлил я. – В разных организациях по-разному.
– А в Доме Прессы? – спросила она снова.
– Не знаю, как здесь принято. А я не сюда. Я к дяде приходил… Он вон, в том здании Политеха работает, – я указал на старинное здание из темно-красного кирпича. – А здесь я по пути остановился. Просто вывески читаю…
Девочка с черными волосами улыбнувшись вступила в разговор:
– А мы стоим, тетю ждём.
Девочка с русыми волосами пояснила:
– Сказали, что мама вышла куда-то…
Темненькая сказала:
– Тетя Ирина в редакции должна быть. – И добавила. – В воскресенье в Москве пройдет митинг демократов в поддержку Ельцина и правительства.
– Это правда, Лена? Ведь реформы провалились, – Лиза оглянулась на меня.
А Лена продолжила:
– Съезд депутатов признал реформы Правительства неудачными. Егор Гайдар и все министры написали Ельцину заявление об отставке, но пока он отставку кабинета министров не принял.
Лиза стала излагать свои новости:
– На днях Константин Боровой огласил Декларацию Московский конвенции предпринимателей. Там было много обвинений насчет участия городских чиновников в бизнесе. Константин Боровой обратился к Ельцину с требованием немедленно освободить граждан от преступной власти. И даже призвал население столицы к бунту против городских властей…
Сестры замолчали, но оживились от моего нового вопроса:
– А вы читали Толкиена?
– Мы читали, – ответила Лиза, – мама даже написала статью о «Властелине колец», с моей помощью – «Волшебник Средиземья». В альманахе «Эрдэм-Знание» еще зимой опубликовали. Когда мама готовила статью, она зашла к начальнику городской службы по книготорговле… он ничего не знал о Толкиене и его знаменитой трилогии!
– А давайте немного прогуляемся по центру города! – предложила Елена.
Из дальнейшего разговора я узнал, что Лиза учится в восьмом классе. Как и мне, ей еще нет четырнадцати лет. А ее двоюродной сестре Лене и того меньше – двенадцать, она дочь брата матери Лизы. Но кузины стали друг другу как родные, что заметно в манере одеваться как близняшки. Детство уже кончалось, так что обе девушки оделись в плащи и беретки…
И единственной отдушиной для интеллигентной девочки от серой жизни рабочей окраины (не считая, конечно, книг и журналов) стала семья брата ее мамы на противоположном конце города, в Кварталах.
А между этими двумя окраинами расположился старый центр города, где сохранилось много старинных зданий, арки белокаменных Гостиных рядов, возведенные в начале девятнадцатого века.
Главная улица города вдоль бывшего Великого Сибирского тракта застроена каменными домами купцов. На соседних улицах много домов из совершенно черного от времени дерева с тяжелыми ставнями с облупившейся краской и огромными завалинками, покрытыми досками. Над ними бело-синим четырехэтажным зданием возвышается Дом Прессы, построенный, наверное, в 70-е годы… Мы удалялись от него в сторону трамвая, проходя мимо огромных светлых корпусов городской поликлиники, построенной скорей всего тоже незадолго до нашего рождения…
На этой «газетной» улице