Пятое разделение. Тея Вельмо
в тупик, где уже не будет выбора между добром и злом, а будет вечная предопределенность. Мастера, ученые, Фрау Фауст, Учитель, вождь племени Игры Юрге, хозяин постоялого двора Борода, молочник Тевье, предводитель Армады Белого Паруса Рагнар, собирательница обид Клавдия, писатель Митрий и художник Микель, создающие Текст жизни, Ангел и Демон, безлетная старуха Савросья и Лешуня – обитатели Заинденя, которые решаются придумать Будущее, ради которого будет смысл существования Прошлого и Настоящего, восстановить ткань времен. Но даже их волшебных сил может не хватить. И Заиндень зовет на помощь Леонардо…
Герои
Борода – хозяин Постоялого двора у дороги. Перед Постоялым двором – Торжок и остановка транспорта из Тупика и Большого Заинденя в неведомые дали. Ему хорошо за 60.
Патрик – смотритель Яблоневого сада с воротами, перед которым стоит Чаша Сия.
Клавдия – женщина, замечающая все несовершенства мира. Пожила.
Огородницы – три подруги: Тетушка Кабачок, Тыковка и Топинамбур, занятые земными заботами. Основательны и непоколебимы, оптимистичны несмотря ни на что. Возраст – почти пенсионный. Или пенсионный.
Василий – бывший сановник. До сих пор знает, как управлять людьми, но совершенно не знает, как управлять процессами. Дружит с огородницами.
Степановна – хлопотливая и сострадательная женщина без возраста.
Тевье и Таисья – молочник и его жена. У них взрослые дети, внуки и большое хозяйство. Варят вкусный сыр. Гостеприимны и щедры.
Марта и Мельник – мельник, как и было сказано, и его жена, которая печет хлебцы дня и прочую сдобу. Очень добры.
Кузнец – обычный немногословный герой-интроверт. Конечно, не юн.
Гончар – мастер, делает руны, обжигает горшки.
Плотник – необходимый мастер, скрепляет мир.
Три сестры – Елка, Ольга и Алена. Ткут нити и перерезают их. Живут на Горе. Празднуют Вальпургиеву ночь. Ведьмы.
Писатель Митрий – гений слова, видит текст жизни. Шумен, изобилен, снисходителен к простым смертным.
Художник Микель – гений цвета, видит образное и безобразное. Любит Ангела.
Ангел – прекрасная девушка, неосторожно полюбившая демона. Дарит сердечки и красивые подарки.
Демон – просто демон. Он должен быть. Его любит Ангел, видя в нем то, что было до падения.
Ректор – главный человек в университете. Умен и саркастичен. Управляет знаниями. Способен придумать 141 сценарий игры в будущее.
Рагнар – бывший полководец, брутален, прям и победоносен. Создал Школу Белого паруса. Мальчишка лет пятидесяти. Влюблен.
Татьяна Борисовна – женщина-математик, единственная, кто может разумно общаться со всеми. Следит за Миром, ведет записи времен.
Фрау Фауст – женщина средних лет, не переносящая скуку и постоянно развлекающая свой ум. Замужем неодолимо. Любит логические диалоги с Юрге.
Фаустов Муж – если он поверит в себя, то у него все получится. Но он предпочитает действовать.
Женщины прошлого и будущего – женщины, которые видят каждая свое, незаменимы в надеждах и воспоминаниях. В настоящем их нет.
Юрге и племя игры – молодой эстет. Парадоксален, гениален, обворожителен. Создает коды и наслаждается гармонией. Эгоистичен, а потому не терпит несправедливости и непредсказуемости. Руководит племенем, которое в цифровой реальности видит единственную реальность.
Учитель и Александра Андреевна – прекрасная пара, ежедневно врачуюшая мир и открывающая ему новые горизонты. Детей – много.
Савросья – безлетная старуха, причина и исток.
Лешуня – весьма ехиден и бурлив. Знает все, но предпочитает не помнить. Вечный спутник Савросьи.
Сводьи – небесные шаловливые жилички, создающие мнения и иллюзии.
Зеленые эльфы – незримая охрана Бора
Боевые эльфы Ордена Крапивы и Лопуха – дружина Заинденя.
Друиды – хранители омел и тайн, старцы, любящие уединение. Живут за рямом.
Алхимики – ненаучные руководители всяких гипотез.
Растрепа – мать младенца. Любит Заиндень. Придумывает людей.
Леонардо – лукавая надежа и опора. Перепридумывает все, что занимает его воображение. Создает будущее. Всеми возможными способами. Необходим. Несущ.
Глава 1. Во времени и пространстве
Этим утром Малый Заиндень был особенно тщательно прорисован: голые ветви, уже набравшие зелень в коре, но еще не брызнувшие листвою с ее клейкой горечью, чертили на голубом небе карты судеб. Над некоторыми линиями пролетали птицы, за другие по пути на солнечные кухоньки цеплялись краем кружевного наскоро наброшенного пледа растрепанные сводьи – капризные, кокетливые и взбалмошные небесные жилички, иногда занятые музыкой, рисованием и танцами, но все больше снующие без толку, сплетничая и обсуждая чепуховины. Ниже линий начинались явь, правь и навь, у каждого двора своя.
На границе