Перевал. Александр Лиграс
ас хватало, поэтому меня даже и не пытались отговаривать.
Пройдя утомительные медкомиссии и распределения, гремучая нить судьбы привела меня в небольшой провинциальный городок Блекрок. Он пустил корни в северной части нашей страны. И, когда я говорю в северной, это означает не что иное, как лютые зимы с метровыми сугробами, а также очень скоротечное лето.
Блекрок располагался между двух невысоких, но протяженных горных цепей, служивших надежным бастионом, скрывавшим это уютное, но суровое место. Местные жители были самые обычные. Как и в любой провинции, они имели свои причуды и немудреные жизненные ценности. В основной массе трудолюбивые и дремучие, горожане проживали каждый день без оглядки на прошлое и мыслей о грядущем. Стоит упомянуть и об их склонности к суеверию. Я имею в виду несколько праздников, слышать о которых мне раньше не приходилось, да и после ничего подобного не встречалось.
Даже сейчас, пытаясь разворошить те кошмарные воспоминания, я нервничаю; с каждым новым словом, с каждой мимолетной мыслью тело покрывается гусиной кожей, а пальцы начинают дрожать. Но я должен донести до масс правду, насколько бы она безумно ни звучала. Пусть мало кто и сможет поверить в такие бредни, однако я пишу это не ради скептиков, а ради родственников, чьи сыновья, мужья и отцы не вернулись со спасательной операции.
Отчетливо помню день, когда поступил приказ на выдвижение к одному из перевалов. В Блекрок можно было попасть двумя путями; первый пролегал через перевал Благого ветра, с хорошей дорогой, ведущей к порту и основным шоссе штата. Другой проходил по грунтам через перевал Духов. О втором и пойдет речь…
В полдень лейтенант Карл Даконскас сообщил о сигнале бедствия, поступившем с территории перевала «Духов». Судя по всему, он исходил от заплутавшей или же попавшей в иную передрягу группы туристов, решившихся на вылазку к заснеженным склонам. Ситуация была серьезная, раз в помощь спасателям и полицейским города решили направить военнослужащих.
Как оказалось, сильный снегопад усложнял поиски туристов, а подготовленные для работы в таких условиях солдаты пришлись бы кстати. Спустя пятнадцать минут была сформирована группа из тридцати добровольцев. Точнее говоря, двадцати, а остальных в приказном порядке выбрал сам лейтенант. Не могу сказать, что парни с энтузиазмом приняли решение старшего по званию, но противиться не стали. За исключением одного – Нормана Годалау. Он, конечно, не устроил скандал или как-то пытался оспорить приказ, но всячески старался уговорить лейтенанта не брать его, что было странно, ведь он единственный житель Блекрока, служивший в части. Но приказ есть приказ…
Нам выдали необходимую экипировку и, погрузив в грузовик, отправили к штабу командования операцией. Прибыв на место, лейтенант распорядился ждать, а сам удалился для получения информации о дальнейших действиях. Холодина была ещё та, даже сидя в кузове машины, мы чувствовали пронизывающий ветер, словно сам хозяин гулял на перевале. Однако никто не жаловался, поскольку солдаты лучшей армии мира не имеют в уставе такого пункта. Лишь Норман вел себя как-то странно. Он постоянно вертел головой, пытался вслушиваться в музыку ветра и вздрагивал при сильном порыве, часто ударявшем в кузов. Все вокруг переговаривались, шутили и просто коротали время в ожидании прихода лейтенанта. Он же с угрюмой физиономией погрузился в свои мысли, изолировав себя от беззаботной атмосферы, царившей в тот момент.
По возвращении лейтенант вкратце сообщил о сложившейся ситуации и поставил задачу перед личным составом: обыскать назначенный квадрат поиска, выходить на связь каждые пятнадцать минут, а при обнаружении полезной информации докладывать незамедлительно. Он также поделил нас на четыре группы по семь человек и два солдата оставил при себе для координации наших действий.
Все бы ничего, но я оказался в группе с Норманом Годалау, о чем вскоре пожалели. Еще в воинской части, когда нам сообщили о необходимости отправиться на перевал Духов, он странно себя повёл, однако, узнав, что квадрат поисков самый дальний, разразился тирадой, посвященной некомпетентности лейтенанта. Выходка из ряда вон, поэтому мы все застыли в ступоре от этой дерзости.
Но приказы не обсуждают, а выполняют. И страх перед законом и наказанием за его невыполнение убедил Нормана заткнуться и выполнить требование Даконскас. Если бы я знал истинные причины такого поведения местного жителя, с вероятностью в сто процентов поддержал бунт. Но история не терпит сослагательных наклонений, так что мы выдвинулись на исполнение приказа.
В течение часа, пока мы добирались до места, я поддался любопытству и несколько раз попытался выведать у Нормана, что послужило поводом его переживаний. Сперва он молча игнорировал меня, затем все же у нас получился диалог, однако смысла в нем не было. С каждым преодоленным сугробом его язык развязывался сильнее, но добраться до фундаментальных причин такого вольного поведения не удавалось.
Кроме упомянутого Нормана, со мной также отправились Томи Роко – потомок итальянских эмигрантов и большой мастер по части заболтать кого-то до смерти; Питер Траун – классический англосакс, ни больше ни меньше; Джон Диен – техасский ковбой, шуткой судьбы засланный