Пропавшее дитя. Агидель Штольц
дороги, петляющей между жилыми домами за высокими и низкими заборами, за живыми изгородями и кадками с цветами, где лучи солнца пробивались сквозь листву, поблёскивали крыши и неусыпно наблюдали с высоты окошки мансард, лежала самая солнечная, улица Зонненштрасе. И все в ней было прекрасно: даже старая усадьба готического вида не портила картины, а лишь представала изюминкой за глухим каменным забором, сплошь поросшим кустарником. Сейчас в усадьбе располагался музей, который по воскресеньям не работал. А сегодня было как раз воскресенье.
За пределы улицы, как и на территорию музея, детям выходить не разрешалось, но места для игр хватало. Было где разгуляться: покататься на велосипеде, уединиться в тени под деревом в гамаке, вдоволь побегать, не мешая другим, и даже поиграть в прятки.
Анели нравился Гюнтер. А скорее, как бывает в этом нежном возрасте, она испытывала к нему некую симпатию. Он был самым высоким в компании, имел густые золотистые волосы, носился, словно заводной, ловко лазил по деревьям, выше всех разгонял качели и даже не боялся дразнить старую собаку госпожи Мюллер.
Однажды Гюнтер бросил неосторожную фразу Анели, что с ней бывает скучно играть в прятки, потому что её очень легко найти. Девочку сильно задело замечание, и раздосадованная, она решила доказать во что бы то ни стало обратное.
Катарина была заводной девочкой, немного глуповатой, невероятно говорливой, но очень проворной и хитрой. Она всегда заливалась громким заразительным смехом, когда Гюнтер выдавал очередную шутку. Даже когда было совсем не смешно. В эти моменты Анели, сквозь притворный смех, наблюдала за друзьями, пытаясь уловить фальшь, чтобы узнать: может, кому-то не смешно так же, как ей. Но нет, смех друзей казался вполне искренним.
Во второй половине дня стало очень душно, улица опустела, но детям всегда не до скуки – они решили поиграть в прятки.
Настал черед Гюнтера искать. Он прислонился к стволу толстого дерева, закрыл лицо руками и стал громко считать. Счет был только до десяти, и решать, где укрыться, нужно было быстро. Анели, развернувшись на пятках и нарушая границы дозволенного, бросилась бежать через дорогу к глухому забору музея, прямиком в густой кустарник. Отсюда открывался хороший обзор. Она устроилась в благодатной тени и принялась ждать. Гюнтер громко крикнул «десять» и, щурясь от солнца, стал озираться по сторонам.
Первым, как всегда, нашли Вилли, а потом и Катарину. Анели так ликовала, что не заметила, как сделалось пасмурно. Ветер нагнал темно-серых туч, и стало очень темно, как в сумерки. Анели ничего этого не замечала, она наблюдала из укрытия, как ветер безжалостно треплет волосы Гюнтера, который уже во второй раз отказался от помощи Вилли и Катарины.
Сердце Анели подпрыгнуло вверх и затрепетало, когда Гюнтер направился в ее сторону, внимательно всматриваясь в кусты. Ну уж нет, подумала Анели, сегодня она выиграет у Гюнтера и он возьмет свои слова обратно. Она даже представила, как Вилли и Катарина восхищённо расспрашивают, как она догадалась спрятаться в таком укромном месте.
Привстав, Анели стала крадучись пробираться вдоль забора. Ветки царапали ее ноги, цеплялись за юбку и волосы, но она упорно продолжала уходить от погони. Гюнтер всматривался в заросли и будто принюхивался и прислушивался. Замирал на месте, и тогда Анели тоже замирала. Началась настоящая охота. Девочка скоро почувствовала себя загнанным зверем: у поворота кустарник резко редел и в этом месте стена хорошо просматривалась. Краешком глаза Анели заметила проблеск света в стене, пробивающийся сквозь покрывало ядовитого плюща. Это оказалась узкая щель, небольшая трещина. Сердце Анели запрыгало с новой силой в предвкушении победы над Гюнтером, и она, стараясь двигаться тихо, как мышка, отодвинула стебли плюща и увидела внутренний двор.
В порыве азарта девочка напрочь забыла о запрете и протиснулась бочком в трещину, больно ободрав щеку и колено. Налетел сумасшедший ветер. Находясь по другую сторону неприступной крепости, она сквозь щель увидела, как Гюнтер замер неподалёку от того места, где зияла трещина, и хищно всматривался в заросли. Послышались голоса Вилли и Катарины, но слов было не разобрать. Гюнтер обернулся, махнул рукой, потом ещё раз вгляделся в покрывало плюща и, потеряв интерес к этому месту, пошёл дальше.
Анели вздохнула с облегчением, и вдруг неожиданно хлынул дождь. Он ударил с такой силой, что девочке это показалось шлепком мокрой тряпки по голове. И вдруг с ужасом она увидела, как в нескольких метрах от неё через забор показалась нога Гюнтера. Он лез на территорию музея! Значит, битва до конца. Девочку охватила паника. Гюнтер сейчас найдёт её, и план с треском провалится. Анели что есть сил побежала к усадьбе в надежде найти хоть какое-то укрытие.
Из-за забора уже показалась макушка светлых и мокрых волос, с которых текло по лбу ручьём, когда девочка заметила маленькую деревянную дверь с тяжёлым на вид дверным молотком в виде чёрного кольца. Паника охватила Анели. Она прикинула, как быстро успеет добежать до двери и юркнуть в щёлку. Во-первых, нужно было укрыться от дождя, а во-вторых, Гюнтер не сможет её найти. Крикнет наконец, что сдаётся, и победа будет в кармане. Эта мысль так вдохновила, что девочка бросилась что есть мочи к двери.