Буферная зона. Виктор Иванович Зуев
ом хуторе, на чердаке, среди ненужного хлама, лежит она за печной трубой, аккуратно сложенная и завернутая в газету бережливой хозяйкой. Самих хозяев хутора давно уже нет, они умерли от старости и их косточки покоятся на ближайшем погосте. А дом с подворьем по-прежнему стоит с распахнутыми дверями и заколоченными ставнями, не раз разграбленный лихими людьми и никем не востребованный за ненадобностью. Крыша у дома прохудилась, потолочное перекрытие прогнило, и на чердак никто не рискнул залазить из опасения провалиться, вот скатерть и сохранилась, спокойно лежит там за трубой, никем не обнаруженная. Только где этот хутор найти? Вот проблема!
Можно, конечно, разместить объявление в интернете, куплю мол скатерть, старинную, с бахромой, но нечистые на руку продавцы начнут забрасывать меня предложениями с требованием стопроцентной предоплаты, а после перечисления им хотя бы половины от желаемого потеряются в бесконечных сетях сотовой связи.
Нет, этот вариант не подходит.
Можно нанять человека смышленого и расторопного, способного за небольшой аванс пуститься на поиски требуемой скатерти. Но где гарантия, что он ее найдет? А если и найдет, то будет ли это та, которая мне нужна?
Нет, доверять постороннему человеку такое ответственное дело нельзя. Это будет пустая трата денег и времени.
Что же делать? Эта скатерть мне уже снится по ночам, я во сне ощущаю ее грубоватую шероховатую нежность при поглаживании, ни с чем не сравнимые тонкие запахи, исходящие от нее: после последней стирки хозяйственным мылом, горький запах полыни, проложенной от моли между складками, тонкой зеленоватой плесени, окутавшей газетную обертку, и запах застарелой обуви, неизвестно откуда взявшейся, напоминающий запах тлеющей самокрутки из растертых листьев конопли.
Во сне я аккуратно раскладываю ее на столе, тщательно растираю ладонями слежавшиеся изгибы, прыскаю на нее водой изо рта и опять растираю, чтобы она распрямилась.
Скатерть уже не совсем белая: за долгие годы лежания на чердаке она приобрела местами сероватый оттенок, что вызывает разочарование, и я отхожу от стола. Но немного успокоившись, решив, что после химчистки она опять приобретет благородную белизну, я опять возвращаюсь к раскинутой скатерти и любуюсь ею, лаская взглядом.
Да, такая скатерть мне нужна всегда, я ее буду брать с собой в путешествия. Это будет и дорожная скатерть, которую я буду стелить на траве у дороги во время коротких остановок для отдыха, чтобы раскладывать на ней нарезанный белый хлеб, пахучий сыр, зеленые овощи и ставить кувшин с молоком, купленным по пути у крестьянки. Я буду не спеша всё это есть, полулежа на скатерти, на зависть проезжающим мимо меня людям. Планировать сейчас путешествия, не имея в собственности хорошей скатерти, нет смысла. Недаром говорят: «Скатертью дорога». Люди раньше понимали, что скатерть – это сакральная вещь, и без нее не отправлялись в долгий путь. «Скатерть-самобранка» должна быть всегда под рукой у путешественника, на ней он будет трапезничать, проголодавшись, и отдыхать от дорожной усталости.
Всё, решено, как только потеплеет и в полях сойдет снег, поеду по деревням. Хотя чего ждать, завтра же и поеду, на дорогах снег уже растаял, авось нигде не застряну и не занесет в кювет на скользком повороте. А ночевать буду проситься у деревенских крестьян, в машине будет еще холодно, наверное.
На следующий день, заправив полный бак бензина, я двинулся на поиски столь необходимой мне вещи. Лужи на дороге прихватило ночным морозцем, и приходилось ехать с осторожностью, но ближе к обеду лед растаял и шоссейное полотно радостно заблестело под лучами весеннего солнца, предвещая мне удачную поездку. После трех часов беспрерывной езды я остановился перекусить в придорожном кафе и отобедал там без всякого аппетита, всё время думая, где и у кого мне спрашивать про скатерть. Ничего конкретно не решив, я не спеша поехал дальше, поглядывая по сторонам, чтобы не проскочить какую-нибудь незаметную деревушку. Большие сёла я проезжал намеренно, не останавливаясь, справедливо считая, что там найти и купить старинную хорошую скатерть будет невозможно по причине ее отсутствия у современных фермеров.
Ближе к вечеру я доехал до какой-то полузаброшенной деревушки со странным названием «Комок». Штук десять живых домов стояло только вдоль дороги, а остальные издалека зияли разбитыми окнами и настежь распахнутыми входными дверьми.
Я решил здесь остановиться переночевать и поспрашивать местных жителей о скатерти. Возле одного из домов у распахнутой калитки стояла маленькая толстая женщина в платке и лузгала семечки, сосредоточено глядя перед собой. Я остановился прямо перед ней и, выйдя из машины, спросил:
– Здравствуйте, уважаемая. Где тут у вас можно переночевать одинокому путнику?
– А я почем знаю. Гостиниц у нас нет, – ответила тетка, равнодушно продолжая ловко сплевывать шелуху себе под ноги.
– А у Вас нельзя остановиться на одну ночь, уважаемая?
– Нет, нельзя. У меня места нет, – безапелляционно обрезала та мою слабую попытку.
– Я Вам заплачу, – заинтересовал я ее и достал из кармана денежную купюру небольшого достоинства.
Тетка