Картонные стены. Полина Елизарова
поздно, около десяти.
Накануне Варвара Сергеевна, простившись с Жанной в летней курилке, решила больше не возвращаться в большой дом, безошибочно почувствовав, что в мужской беседе один на один, да еще подвыпив, Андрей, возможно, скажет Валерию Павловичу то, что не скажет в ее и Жаннином присутствии.
Приняв перед сном целых две таблетки «Новопассита» и не став дожидаться доктора, она, чувствуя только пустую усталость, моментально заснула.
Снилась всякая жутковатая бессмыслица: что Алину отравили Жанка с Андреем и закопали где-то в саду, но она воскресла и выбралась из ямы, а потом исчезла за калиткой в густом сизом тумане. Еще снилась белесая Галина, жена убитого в мае прошлого года кубинца, – их провальное дело с полковником Никитиным: убийцу за год так и не нашли, а Галина сначала сошла с ума, а всего через полгода (если фейсбук не врет) стала помощником руководителя крупной логистической компании.
Варвара Сергеевна допивала уже вторую чашку кофе. Встала она в восемь и к этому часу успела многое: принять душ, сделать легкую зарядку, прогуляться по участку, коротко переговорить с заметно оттаявшей после вчерашних бесед распоряжайкой, увидеть издали бригаду рабочих, сегодня трудившихся на фасаде, ублажить и покормить скандально требовавшего ее внимания Пресли и приготовить завтрак.
Наскоро ополоснув лицо под кухонным краном, доктор присел за стол. Выглядел он странно, так, будто его тоже мучили дурные сны, но он все еще не мог отпустить их, прогнать обратно в то зыбкое, но цепкое эмоциональное пространство, из которого они берутся.
Безо всякого аппетита пожевав бутерброд и съев немного яичницы, Валерий Павлович наконец заговорил:
– Варь, если хочешь, мы сегодня же отсюда уедем… – В голосе сквозила несвойственная ему неуверенность.
– Так, Валерий Павлович… Признайся честно, у тебя похмелье?
Доктор неопределенно мотнул головой. По всему было видно, что беспокоит его не только с непривычки гудевшая голова, а что-то еще, существенное, такое, что сложно выразить в простых словах. И это его мучило.
– Как там Пресли? Не нравится ему здесь?
– Привыкает. Носится по участку, охотится за птичками… Валер, приехать сюда была твоя инициатива… Если что-то поменялось, будь любезен, говори прямо. А то я и в самом деле ощущаю себя так, будто квест какой прохожу. Найдите девушку, не знаем, где, не знаем, как, не знаем, зачем.
Валерий Павлович с силой потер виски.
– Да прямо, боюсь, не получится…
– В смысле?
– Варь… Тебе когда-нибудь доводилось неожиданно встречать людей из прошлого?
– Не так уж редко, – кивнула Самоварова. – Но прошлое прошлому рознь. Я своих бывших подследственных встречала в автобусе, в метро, один раз, представь, в музее! Но узнали меня только раз, да и то это была невиновная женщина, которую вскоре отпустили. Люди, в том числе преступившие черту, в жизни совсем не такие, как в кино, где какой-нибудь разобиженный жулик, отмотавший пятерку в колонии, только и думает, как отомстить тем, кто его