Ее первая любовь. Дженнифер Эшли
она поняла, что он собирался сказать: «Мисс Сент-Джон, я влюбился в свою учительницу музыки и хочу жениться на ней, а не на вас».
Какой скандал! Какое унижение!
Джулиана стиснула кулаки. И как только провидение могло оказаться таким слепым! Но даже в таком состоянии ей было понятно, что богохульство в часовне – вещь неприемлемая.
Джулиана резко развернулась и кинулась к скамьям, венчальное платье цвета слоновой кости вздыбилось вокруг нее.
– Чтоб ты провалился! – выпалила Джулиана и рухнула на ближайшую скамью.
И с размаху уселась аккурат на что-то, что вдруг зашевелилось под ней. Это что-то оказалось одетым в килт широкоплечим длинноногим молодым парнем, который приподнялся на локтях. Она разбудила его, бухнувшись ему на бедра всеми ста двадцатью фунтами веса своего женского тела в свадебном облачении.
– Какого черта! – Серые глаза, такого же оттенка, что и у Эйнсли, блеснули на загорелом лице, какого не бывает у тех, кто постоянно живет в Шотландии.
Эллиот Макбрайд явно не мучился угрызениями совести за ругань в храме. Или за то, что улегся здесь спать.
Джулиана слегка покраснела, но не могла шелохнуться. Она смотрела, как Эллиот, привстав, сдвинулся в угол скамьи. Его обутые в сапоги ноги остались лежать на скамье.
– Эллиот? – ахнула Джулиана. – Что ты здесь делаешь?
– Пытаюсь найти тихий уголок, – ответил тот. – Вокруг слишком многолюдно.
– Я имела в виду здесь, в Шотландии. Мне казалось, что ты в Индии. Эйнсли так сказала.
Эллиот Макбрайд был одним из многочисленных братьев Эйнсли, в которого Джулиана еще девочкой – лет эдак сто назад – безумно влюбилась. Потом он исчез, отправился в Индию зарабатывать состояние, и с тех пор она его не видела.
Эллиот погладил заросший подбородок. Однако пахло от него приятно – мылом и свежестью, словно он только что принял ванну.
– Решил вернуться домой.
Немногословность – это слово прекрасно подходило для описания Эллиота Непокорного Макбрайда. Он был большим, сильным, и от его соседства у нее захватывало дух. То же самое состояние Джулиана испытывала, когда была ребенком, а он необузданным братом Эйнсли. А потом еще раз, когда она уже была гордой дебютанткой, а Эллиот прибыл на ее первый бал при всех своих армейских регалиях.
Джулиана пересела на самый край скамьи, возле его ног. На башне церкви зазвонил колокол, отбивая время.
– Вроде бы ты сейчас должна быть там, детка? – спросил Эллиот. Он вытащил из-под сюртука фляжку и отхлебнул из нее, но в отличие от Камерона не предложил Джулиане. – Чтобы выйти за как его там бишь?
– Грант Беркли. Я должна была стать миссис Грант Беркли.
Фляжка зависла на полпути ко рту.
– Должна была стать? Ты бросила этого мерзавца с рыхлой мордой?
– Нет, – покачала головой Джулиана. – Он сам сбежал от меня. И по всей видимости, вчера женился на своей учительнице музыки.
Она почувствовала, что оказалась на грани. Внутри вдруг