Василёк. Алексей Владимирович Зелепукин
Все скомкано и смято. Благо в июле разок выбрались на пляж да вот сейчас за город на пикник.
Суетимся, все бежим не пойми куда и зачем, а жизнь летит мимо. Мгновения складываются в минуты, минуты в дни, и вот уже летят целые недели, утекая, как вода сквозь пальцы. Вот вроде только вчера планировал как весело проведу лето – хлоп!И 23 августа.
Психанул, плюнул на все и уехал за город.
Густая зелень лесополосы оттенялась желтым морем ржи, убегающим в даль к горизонту, на встречу голубой девственности небосвода.
Небольшая речушка мерно катила свои воды куда-то вдаль. Камыш и рогоз, оккупировавшие побережье, размывали границу, между водой и земной твердью. Трава на опушке небольшой березовой рощицы ещё сочная и зеленая. Ветер тихонько шептался с готовившимися к первому и единственному своему полету листьями. Тишина – услада для ушей горожанина, и только дрова потрескивают в мангале, превращаясь в угольки. Гул города остался внутри петли обводной дороги. Тут царил мир и покой.
Рядом с очагом в ведре ждали своей очереди еще не нанизанные куски мяса. Свиная шейка, купленная по дороге в супермаркете, выглядела аппетитно, хотя я никогда не доверял магазинному маринаду. То ли дело, когда сам. А тут – то уксуса переборщат, то специй не доложат, а могут и вовсе посолить забыть. Но на этот раз нам повезло: маринад оказался что надо.
Старый слесарный топорик с голубой прорезиненной рукояткой торчал в старом пне, служившем нам колодой, там же притулилась чашка с будущим шашлыком.
Я, не торопясь, насаживал куски мяса на сталь. Шампуры были самодельные и имели отличный угол заточки. Острие входило в мясо, как нож в масло.
Кому как, конечно, но мне всегда нравилось возиться с мясом. Есть в этом что-то первобытное, дикое и в тоже время вечное, как само бытие.
Чуть поодаль, за раскладным походным столиком Димка с Пашей, стучали ножами по доске, кроша овощи для салата, обсуждая, кто всё-таки круче: Спартак или ЦСКА.
Вован махал импровизированным веером, распаляя и без того пышущие жаром угольки.
Первые шампуры уже легли на мангал, наполняя воздух непередаваемым ароматом жаренного мяса.
Ну а я, закончив с подготовкой шашлыка, предался созерцанию бегущих в даль волн.
Погода была прекрасна: летний испепеляющий зной уже канул в лету, унося с собой давящую духоту. Где-то в кроне деревьев о чем-то своём щебетали птицы.
Тимур что-то колдовал, крутясь у запотевшей бутыли с водкой.
А если честно – я к водке не очень, армянский коньяк намного ближе и роднее. Ну как коньяк, бренди, но наследие Советского Союза отложило в голове и шампанское вместо игристого вина, и коньяк вместо бренди. И суть далеко не в том, как звали алкогольные напитки в распавшийся под натиском врагов Великой стране.
Лёгкие дубовые нотки в послевкусии пятизвездочного Арарата, мягкое греющее душу тепло и не сбивающая дыхание крепость – вот за что я люблю армянский коньяк, да простят меня французы.
Тима протянул мне стакан на треть заполненный прозрачной, почти ледяной жидкостью и ломоть чёрного бородинского хлеба со свешивающимся с него шматом солёного сала, пестрящего массивными мясными прослойками.
Освободившись от ноши, Тимур, схватив ведро с насаженными шампурами, почапал к Вовану. Тот, прокричав что-то про распятого Иисуса и стакан, начал раскладывать мясо на мангале.
Тима в ответ ляпнул про ключницу и ведьмину воду, отчего оба заржали, как лошади.
Я сделал большой глоток, в один мах осушив содержимое стакана.
Жидкость приятной негой потекла по нутру, наполняя меня приятным чувством эйфории и человеколюбия. Я понюхал хлеб. Я почти забыл, как вкусно он пахнет.
Город провонял индустрией и парфюмерией, но здесь, на свежем воздухе, все ощущалось острее, естественнее. Сало почти растаяло на языке. Я закрыл глаза, упиваясь блаженством.
Но безмятежность нарушил окрик Паши:
– Да зачем? Гадить-то зачем? Ну брось ты в пакет и все. В багажник сложим, в первом мусорном контейнере оставим.
– Буду я еще мусор в багажнике возить. Делать мне больше нечего – огрызался Дима. Тима и Вован вторили ему эхом.
– Это наша земля, и мы ей хозяева. Что будет с ней, если даже мы, ее не бережём?
– Да хорош, Паш. Какие хозяева-то? Вот кто на богатствах этой страны наживается, тот пусть ее и бережёт. – вставил свои двадцать копеек Тимур – мы для этого налоги и платим.
Мне было лень даже открывать глаза, не то, что я не был согласен с Павлом – просто не хотелось портить так классно начавшийся день глупыми ссорами и бесполезными дебатами.
Громкий всплеск возвестил о том, что Дима не послушался совета Павла и всё-таки швырнул пакет с мусором в реку.
Солнышко ласкало, наполняя тело истомой. Голова опустела от всей этой обыденности и рутины. Быт остался там, за кольцом обводной дороги, а проблемы – в душном кабинете офиса.
Счастье, как мало для него нужно на самом-то