Оставленное сердце. Юрий Анатольевич Япрынцев
а по углам пылились косые тумбочки. Внутри одной из них мне нравится сидеть. Она ближе всех стоит к витрине, и в хорошую погоду там блаженно греет солнце. Ещё здесь, в моём торговом мире, много деревянных ножек от сервантов! Уже не счесть, сколько ножек перегрызла, когда росли и чесались мои зубки!
В этом полезном и увлекательном занятии помогали братья и сестры. Нас семеро. Три мальчика и четыре девочки. Я четвёртая у мамы.
Вместе мы многодетная дружная семья, но случается, ругаемся. Упрямо отстаиваем право грызть именно эту ножку от серванта, и всё равно, что вокруг лежат десятки других. Мама обычно не вмешивается. Она лежит на кресле с рваной обивкой, и задумчиво смотрит то на стену, то на двери, а иногда на улицу через пыльную витрину. Мы думаем, что она мечтает.
На самом деле, просто гадает, чем нас накормить, ведь мы очень любим кушать. На добычу мама выходит в центр города. Там, на железных штуках с колёсами, приезжают существа, которых называют «люди» или «человек».
Я не видела, как выглядят люди, но знаю: с нами сходства нет. Их тела покрыты кожей, такой же, как на наших животиках. И они совсем не имеют шерсти, только на головах – не оставили блох без дома. Их, блох, у нас целая коллекция! Маме это не нравится, и она вечно что-то придумывает, чтобы нас избавить от мелких жителей. Полагаю, они маму за это не любят, так как иногда больно её кусают. Она в такую минуту старательно чешет лапой, разгоняя блошиный митинг.
В последнее время мама не хочет нас кормить молоком, и стала приносить еду. В основном хлеб. Порой случалось чудо и мы ели мясо.
Сосед по имени Облезлый, который проживает в другом помещении торгового отдела, сказал, что это не просто мясо, а нежнейшая курятина. Добавил, что курицы при жизни обычно глупые и наглые.
«И вкусные» – решили мы. Может поэтому люди их и едят.
Сегодня был самый необычный день в жизни. Мама решила нас познакомить с людьми.
Люди.
Они, как и мы, делятся на девочек и мальчиков, взрослых и детей, стариков и на тех, кто только, что родился. Ещё они всегда носят в своих сумках курятину и что-то ещё съестное. Возможно, опасаются умереть с голоду. И вот этой пищей они делятся с мамой.
Не знаю почему, может, за нас переживают. Или у мамы глаза красивые…
Мы, все дети, в ожидании важной встречи, с самого утра носились по магазину, как угорелые. Не понимаю, что означает это смешное слово, но мы были точно такими. Угорелыми. Визжали, играли. Всех переполняла радость.
Как иначе – скоро увидим людей. Настоящий праздник!
Люди, мы идём к вам! Давайте нам вкусняшек, не жадничайте. Мы их любим!
Кроме еды люди дают имена.
Маму они назвали красиво – Пальмой. До этого звали Чапа, Худышка, Белка. Маме на самом деле было всё равно, как называют – пусть только кормят! Но мы относимся к её имени с почтением. Считаем, что имя Пальма самое достойное, и такое в человеческом мире дают только лучшим. Например, своим королевам. По крайней мере, имя гораздо интереснее, чем у пса-соседа. Его назвали Облезлый. Старый пёс чем-то напоминал маме людей, так как у него было мало шерсти. Вся опала.
У нас, у детей, нет имён. Даже позвать нечем. Правда, это и не нужно. На любой шорох сразу бежим толпой! Особенно, когда мама пришла и что-то принесла!
И вот после полудня мы сильно проголодались.
Пришла пора выходить!
Глава 2
Между нашим магазином и длинным многоэтажным домом располагался зелёный дворик, поросший кустами и деревьями. Он до жути красив и исследован мной вдоль и поперёк. Под кустами, в компании родни, я обычно играю. Возимся в траве, нападая друг на друга. А когда надоедает, ищем жучков и едим их. Жучки невкусные, но аппетитно хрустят и немного утоляют голод.
Сегодня сама природа подкрепляла наше настроение. На улице было тепло, с крыши магазина лилась трель соловья, а по стёклам витрин скакали блики солнечных зайчиков. Я высоко закинула голову, и, зажмурив глаза, посмотрела на жёлтый круг, который, уходя на ночной покой, зацепился за крыши домов. Видимо солнцу интересно посмотреть на нашу встречу с людьми и поэтому оно не торопиться в закат.
Мой младший братик, которого по-особенному разбирали восторженные чувства, весело прыгал по тропинке. Заметив птицу, свободно гуляющую по дороге, он с тявканьем погнался за ней. Споткнулся о ветку и растянулся на дороге.
Птица, улетая, с раздражением кричала на своём:
«Кар-кар!»
Скорее всего, братик её огорчил.
Мама вышла из магазина и побежала в сторону больших деревьев. Она знает наизусть все тропинки и с уверенностью лавирует среди кустов. Мы шумной компанией, едва поспевали за ней.
За длинным домом, который мы обходили несколько минут, открылась гигантская территория. Она, как и наш дворик, покрыта кустами, над которыми возвышались деревья и белые здания с тёмными окнами.
Мама сказала: «это центр». Площадь нашего города, которая значительно превышала по размерам наш магазин. Во много миллионов раз, даже если