Голубоглазый дервиш. Под псевдонимом «Памири». Виталий Артемьев
on>
ПРОЛОГ
Наверное, редко кому так везет, как мне – встретить трех учителей за одну жизнь. Видимо, чем-то в прошлой жизни я заслужил у Всевышнего такую благость. Хотя, надо отдать должное и моему тугодумству, не сразу я осознал, какой дар мне был преподнесен свыше.
Скорее всего, это было связано с тем, что волею судьбы мне удалось побывать в нескольких странах Востока: вначале в Монголии, потом в Афганистане, а потом уже побродить по Тибету.
Первая встреча, наполненная мистическими совпадениями и тайнами, произошла в Афганистане с моим наставником. Я так его и именую – просто наставник. Имени своего он мне не говорил. Вторая встреча была с удивительной девушкой по имени Маша. В этой девушке присутствовало сочетание несочетаемого: девичья простота и совершенная логика мастера, наивность и глубочайшее знание восточной и западной ветвей философии, истории религии, десятка иностранных языков, да и многого другого. При этом, она не показывала свою ученость и я до определенного момента даже об этом и не подозревал. Настоящий мастер превращений. Ну и, наконец, Андрей. Наш общий, как оказалось, с Машей и наставником знакомый, которого Маша знала под именем Олег Петрович, а наставник – под именем Саидулло. Масштаб этого человека не поддается описанию. Тем не менее, я предпринял попытку описать, основываясь порой на обрывочных, порой на полных рассказах всех, кто его знал, путь его становления тем, кем он сейчас стал. Большую часть информации мне удалось получить из доверительных рассказов человека, который, в принципе, и стал его «крестным отцом», направив Андрея по нелегкому пути разведчика-нелегала. А куда этот путь его привел, вы узнаете из моей книги.
ЧАСТЬ I
НАЛОЖИЛ НА УСТА Я МОЛЧАНЬЯ ПЕЧАТЬ
Это был рядовой вылет в провинцию. В ту пору, о которой я сейчас пишу, судьба забросила меня переводчиком в Кундуз, что расположен на севере Афганистана, и одной из моих обязанностей было летать за старшего в видавшем виды вертолете афганских ВВС за афганскими призывниками.
Это был рядовой вылет в провинцию. В ту пору, о которой я сейчас пишу, судьба забросила меня переводчиком в Кундуз, что расположен на севере Афганистана, и одной из моих обязанностей было летать за старшего в видавшем виды вертолете афганских ВВС за афганскими призывниками.
Это был рядовой вылет в провинцию. В ту пору, о которой я сейчас пишу, судьба забросила меня переводчиком в Кундуз, что расположен на севере Афганистана, и одной из моих обязанностей было летать за старшего в видавшем виды вертолете афганских ВВС за афганскими призывниками.
Редко кому так везет, наверное, как мне – встретить трех учителей за одну жизнь. Видимо, чем-то в прошлой жизни я заслужил у Всевышнего такую благость. Хотя, надо отдать должное и моему тугодумству, не сразу я осознал, какой дар мне был преподнесен свыше.
Скорее всего, это было связано с тем, что волею судьбы мне удалось побывать в нескольких странах Востока: вначале в Монголии, потом в Афганистане, а потом уже побродить по Тибету.
Полет предстоял долгий. Мы вылетели из Кундуза в девять утра и наш путь лежал на юго-восток соседней провинции Тахор в местечко под шипящим названием Ишкамиш. Наступила осень. Вертолет летел в сторону искрящихся на солнце ледяных пиков отрогов Гиндукуша над шахматной доской полей, местами ярко зеленых, местами желтых, разделенных темными полосами высоченных ливанских кедров. Несмотря на середину ноября, погода радовала, воздух прогревался до 20 градусов тепла, напоминая поздний август в средней широте России.
Летчик помахал мне из кабины, указывая пальцем на цель нашего полета, и минут через десять вертолет запрыгал по неровностям поля и остановился. Это было удивительное место: я словно на машине времени перенесся на несколько веков назад. Вертолет приземлился прямо посреди скошенного поля, а передо мной на фоне белых заснеженных гор живописно расположилась большая средневековая крепость. Толстые глинобитные стены высотой не менее десяти метров, поддерживаемые массивными угловыми башнями, угрожающе смотрящими вдаль узкими бойницами, высокие, обитые ржавыми металлическими листами ворота: все это придавало крепости вид суровый и самобытный. За распахнутыми воротами крепости виднелись саманные стены кишлака. Немного в стороне стояла группа людей в национальных одеждах, с чалмами на головах, на плече каждого висел либо автомат, либо длинноствольная винтовка Бур. Отдельно от них скученно жались друг к другу около десяти молодых мужчин призывного возраста, держа в руках застиранные мешки, очевидно, со снедью, собранной родными в дорогу. Все они были облачены в старые цветные стеганные чапаны, перепоясанные у кого веревкой, у кого обрывком старой ткани.
Редко кому так везет, наверное, как мне – встретить трех учителей за одну жизнь. Видимо, чем-то в прошлой жизни я заслужил у Всевышнего такую благость. Хотя, надо отдать должное и моему тугодумству, не сразу я осознал, какой