Спастись от матери. Тира Видаль
об этом только на похоронах, когда мы с Иришкой остались вдвоем, чтобы убрать квартиру после многочисленных посетителей, пришедших проститься с замечательной женщиной.
Однако подруга с мытьем полов не спешила, достала потрепанный альбом и начала показывать мне фотографии, где они всегда были с мамой вдвоем – вот тетя Наташа провожает ее в школу, вот ведет в музыкальный кружок, вот они на рынке купили здоровенную тыкву, за которой Ирку и не видать почти…
– Постой, – остановила я поток воспоминаний. – Я не вижу здесь твоих детских фотографий! Ни дня рождения, ни садика.
– А мама мне родной теткой приходится. Она меня забрала к себе после смерти родителей, когда мне уже шесть исполнилось. – Ирка погрустнела, на глаза вновь навернулись слезы. – Я свое детство не хочу вспоминать, только оно все не забывается. Иногда перед сном лежу в кровати, и вдруг ледяная дрожь проберет, мурашки по рукам забегают. – Ирка и сейчас поежилась.
– А ты мне ничего про это не рассказывала. – упрекнула я ее. Она лишь пожала плечами. – Давай, колись, что там у вас произошло.
Ирина налила две чашки крепкого чая и, немного помолчав, начала говорить:
– Родная моя мать, Светлана Ивановна, поссорилась с родителями и уехала в деревню с молодым мужем, моим отцом, которого бабка с дедом не приняли и не поняли. Он из секты какой-то был, потому со своей родней молодожены связи не поддерживали, не хотели пересудов и упреков.
Отец запер мать с только что родившейся дочерью, мной то есть, в доме. Соответственно и порядки установил суровые. Но молодая жена не перечила мужу. Она во всем следовала за ним и поддерживала его веру.
А вера их была ужасна. Родители постоянно, сколько себя помню, говорили о смерти, как об освобождении. За любую провинность начиналось самобичевание, чтобы смыть с себя грехи.
И меня стали воспитывать в тех же идеалах. Я тогда совсем кроха была, потому и думать не могла, что есть другая жизнь, отличная от нашего узкого мирка. Людей я практически не видела, только пастора нашего да послушников некоторых. Но они особо не общались со мной – поприветствуют кивком головы и начинают с родителями беседы вести, а я тихонько рядышком сидела или во дворе с щепками от поленницы играла. Еще соседка – бабушка Матрена иногда захаживала к нам в гости, приносила то молока от своей коровы, то муки или крупы какой мешочек. Отец дары принимал, но женщину все равно не жаловал, называл ее проклятой бабой, уж и не знаю почему. А Матрена добрая была, то пряник мне сунет тайком, пока отец не видит, то конфетку какую, то яблочко. Отец нам с матерью таких вольностей не позволял, говорил, что так нас бог любить перестанет и не видать нам царствия небесного. Кроме хлеба и воды, мы иногда ели картошку, а один раз на новый год, мне тогда уже 5 лет исполнилось, подарили целый пакет с мандаринами. Я, как сейчас, помню, думала что это свечки такие новые, я их как мячики по полу катала, других игрушек у меня отродясь не было. До сих пор не выходит из головы тот восхитительный аромат. А вот вкус не запомнила. Может и не удалось мне их попробовать, не знаю.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.