Трое на четырех колесах. Джером К. Джером
ям любопытством разглядывать выставленный на витрине товар, она немедленно тащила его к прилавку и угощала пирожными и ромовыми бабами; кончилось тем, что ему это надоело, и он вежливо, но решительно заявил, что сыт сладостями по горло. За завтраком Кларенс, как и следовало ожидать, ограничился только одной порцией пудинга, однако Этельберта решила, что мальчик заболел. От себя же миссис Гаррис добавила, что если мы не поспешим в гостиную, то рискуем лишить себя удовольствия услышать, как Мюриэль будет в лицах изображать «Сумасшедшее чаепитие» из «Алисы в стране чудес». Мюриэль – младшая дочка Гарриса; ей восемь лет, но развита она не по годам. Скажу по секрету, что столь значительное произведение искусства, как «Алиса», я предпочитаю изучать по первоисточнику. Мы сказали, что выкурим по последней и придем, и попросили без нас не начинать. Миссис Гаррис обещала, насколько это возможно, обуздать творческий порыв своего чада и исчезла. Как только дверь за ней закрылась, Гаррис развил свою мысль:
– Я, разумеется, имею в виду полную смену обстановки.
Весь вопрос заключался в том, как этого добиться.
Джордж предложил «деловую поездку». Это вполне в духе Джорджа. Он холостяк и даже не подозревает, что обвести замужнюю женщину вокруг пальца не так уж и просто. У меня был один знакомый, юный инженер, который как-то решил съездить в Вену «по делам компании». Когда же его жена поинтересовалась, что за «дела» у компании в Вене, он объяснил, что должен ознакомиться с шахтами в окрестностях австрийской столицы и представить фирме подробный отчет. Тогда жена заявила, что поедет с ним, – бывают ведь и такие жены. Муж попытался было ее отговорить: шахты, дескать, не самое подходящее место для хорошенькой женщины, – однако супруга возразила, что и без него это прекрасно понимает и ползать по штрекам и забоям вовсе не собирается. Утром она проводит его на службу, а сама отправится по магазинам. Придумывать другой предлог было уже поздно, и отделаться от жены инженеру так и не удалось. В результате десять долгих летних дней он просидел под землей в предместьях Вены, а вечерами строчил отчеты, которые супруга собственноручно носила на почту и которые вызывали полное недоумение у его лондонского начальства.
Я, разумеется, не допускаю и мысли, что Этельберта или миссис Гаррис могут принадлежать к женам этой категории, но все же «деловой поездкой» злоупотреблять не следует, лучше такую «поездку» приберечь на крайний случай.
– Нет, – сказал я. – Не будем кривить душой. Этельберте я скажу, что мы, мужчины, не ценим своего семейного счастья, и поэтому, чтобы по-настоящему понять, что это такое – а мне просто необходимо это понять, – я решил вырваться из семьи по крайней мере на три недели. Я скажу ей, – с этими словами я повернулся к Гаррису, – что это ты указал мне на мой супружеский долг и что, если бы не ты…
Гаррис с некоторой поспешностью опустил свой стакан.
– Послушай, старина, – перебил он, – прошу тебя, не делай этого. Твоя жена передаст моей жене, и… э-э-э… будет как-то неловко выслушивать комплименты, которых я не заслужил.
– Заслужил, заслужил, – успокоил его я, – ты же первый предложил нам немного раз- веяться.
– Да, но идея-то твоя, – не дал договорить мне Гаррис. – Кто, как не ты, сказал, что, погружаясь в унылое однообразие повседневности, мы совершаем непростительную ошибку и что домашний уют разжижает мозги? Ты ведь?
– Я не имел в виду никого конкретно, – пояснил я.
– А по-моему, ты имел в виду именно нас, – возразил Гаррис. – Я уж было подумал, не обсудить ли эту мысль с Кларой – естественно, сославшись на тебя; она ведь считает тебя очень умным. Уверен, что…
– Лучше не рисковать, – в свою очередь перебил его я. – Дело это тонкое, но выход есть. Давайте скажем, что все придумал Джордж.
Я бы не сказал, что Джордж принадлежит к тем людям, кто не раздумывая протягивает руку помощи ближнему. Вы, наверное, решили, что он пришел на выручку двум старинным друзьям? Ничуть не бывало.
– Дело ваше, – сказал Джордж, – но я, со своей стороны, им напомню: с самого начала я ратовал за семейный отдых; вы берете детей, я беру тетю, и мы снимаем какой-нибудь старинный шато[1] в Нормандии, на морском берегу, – климат там на редкость благотворно действует на неокрепший детский организм, а молоко такое, какого в Англии ни за какие деньги не сыщешь. Напомню я также и о том, что вы с негодованием отвергли мое предложение, уверяя, что одним нам будет гораздо веселее.
Люди вроде Джорджа добрых слов не понимают. C ними не стоит церемониться.
– Хорошо, – сказал Гаррис. – Твое предложение принимается. Снимаем шато. Ты привозишь тетю – попробуй только не привези! – и мы живем в Нормандии целый месяц. Дети тебя обожают – мы с Джеем для них просто не существуем. Эдгару ты обещал научить его ловить рыбу; охотиться на львов тоже будешь с ними ты! Дик с Мюриэль всю неделю вспоминали, как в воскресенье ты изображал гиппопотама. Днем будем устраивать пикник в лесу – нас всего-то одиннадцать человек, – а по вечерам – музицирование и декламации. Мюриэль – ты уже, наверное, в курсе – разучила с полдюжины стишков, да и другие дети от нее не отстанут.
Джордж
От