Посреди заката. В поисках вечности!. Софья Шевелёва
оростью, совершенно не торопясь, белый «ВАЗ 2103». Казалось, что эту машину слышал весь лес, поэтому можно было предположить, что все звери за милю разбежались. Только возникал вопрос: «Из-за чего?». От старой и мрачной музыки, которая играла на диске, находящемся в машине, или от грохота, который издавало само белое металлическое чудище на четырёх колёсах. Складывалось впечатление, что машина скоро развалится.
Меня охватывали переживания: «Я надеюсь, что мы доберёмся целыми и невредимыми. Вдруг сейчас откажут тормоза у машины, и мы врежемся в дерево? Мне бы не хотелось так рано, особенно таким образом, закончить свою жизнь». Теперь меня мучил другой вопрос: «Тут подушки безопасности имеются?». Страх – «прекрасный» попутчик назревающей ситуации, но теперь к нему присоединилось раздражение и скука, вызванные у меня ужасной музыкой. Всю дорогу громко играл шансон. Но было бы с моей стороны грубо высказать своё недовольство водителю.
Антон Павлович – добрый и приятный человек с хорошим чувством юмора. Он с удовольствием согласился нас везти в эту глушь леса, когда другие водители отказались, поэтому мне не хотелось его обижать. У каждого человек есть свои минусы. Меня удивляло, что он, будучи человеком оптимистического характера, слушает такие печальные песни, так как от первого впечатления были немного другие мысли. «Может, у этого человека есть своя “тёмная” скрытая от всех сторона?»
Антон Павлович повернул голову направо, где сидел я. У него была чёрная густая пышная борода, широкий нос в переносице, образовавший горбик, глубокие морщины на лбу и яркие карие глаза.
– Так, говорите, вы из города? – спросил он у меня.
– Да.
– Всё же, если не секрет, по какому поводу вам надо опросить полицию, работающую в деревнях? – последовал следующий вопрос от нашего водителя.
– Нужно… У них в одной из деревень есть полиция, которая является главной для всех семерых, – сзади раздался голос моего друга. – Сань, как эта деревня называется?
Я глубоко вздохнул и развернулся к другу, около которого сидела белая собачка. Она была с чёрной полоской, которая шла по хребту, по нижней части спинки и верхушке хвоста, также с чёрными ушками и коричневыми щеками.
– Сосновка…
– Да! Точно! Сосновка! – повторил мой друг.
Я закатил глаза и развернулся обратно, повертев шеей круговыми движениями, из-за чего та у меня слегка захрустела, и продолжил разговор с Антоном Павловичем:
– Мы – журналисты. Я являюсь оператором, а Максим – журналистом. – Я взглянул на друга, который тем временем надевал пиджак, поправляя оранжевую бабочку на шее.
– А зачем вам волк в такой путь? – усмехнулся Антон Павлович насчёт собаки.
Собака как будто поняла, что говорят о ней. Она высунула морду вперёд и понюхала волосы водителя, затем вернулась на место, глядя вперёд на дорогу своими карими глазами, при этом высунув из пасти язык.
– Тайгу было не с кем оставить, также с ней будет куда веселее в лесу, – улыбнулся я, глянув на собаку.
– По ночам от вас будет медведей отпугивать! – рассмеялся Антон Павлович.
Максим выглянул к нам вперёд:
– Какие медведи? Я на улице не планирую спать! – пошутил он.
– Ну, а вдруг окажетесь в лесу? – продолжал беседу Антон Павлович. – И, кстати, что у вас за дело тут такое?
В это время я протирал платком свою новую камеру. Нам самим пришлось покупать её за свои деньги, так как камеры, которые выдавали на работе, никуда не годились. Мне казалось, что они непрочные и скоро развалятся, как эта машина. Вот-вот!
– В этом лесу так тихо, городская суета так далеко, что некоторые способные люди, которые могли бы когда-нибудь прославиться своими творениями, как учёные и изобретатели, уезжают сюда. Но на протяжении двенадцати лет эти люди пропадают. Насколько нам известно, и так думаем мы, что не по своей воле. Возможно, это похищение, однако местная полиция ссылается на то, что этим людям недостаточно мирно и бесшумно, из-за чего они покинули эту территорию. Может быть, они являются соучастниками преступления… – рассказывал я.
– Я же говорю! Это заговор! – громко воскликнул Максим.
– Да-да, это заговор… – я глубоко вздохнул, скептически относясь к словам товарища, и продолжил: – Чем бы это ни являлось, мир должен знать. За эти двенадцать лет никакого серьёзного расследования толком не проводилось, – с нотками возмущения говорил я, после чего произнёс, иронизируя: – Эти люди не стоят того, чтобы они были найдены?
– Добрые у вас намерения, – вздохнул Антон Павлович и тихо прошептал: – Небось, в неприятности не попадёте.
– Лично я не против приключений! – сообщил Макс.
– Ага, особенно на одно место… – пробурчал я.
Мой друг и верный товарищ – Максим, который готов в самое пекло лезть ради крупной добычи, но некоторые его заморочки, как «нежелание жить в лесу», порой говорят об обратном. Мы с Максимом друзья ещё со школы. В то время я учился в шестом классе, у меня были плохие отношения с моими одноклассниками,