Лисьи чары. Пу Сун-лин
служанку, но та отвечала, что ничего не знает. Кончив ужин, женщина почувствовала, как в ней вздымается горячий огонь плотского возбуждения, и такой, что нет сил терпеть ни минуты. Хотела силой заставить себя подавить страсть, но распаленный аппетит от этого стал еще сильнее и настойчивее. Стала думать, к кому бы бежать сейчас, но в доме не было мужчин, кроме гостя. Она пошла и постучала к нему в комнату. Гость спросил, кто там. Она сказала. Спросил ее, что ей надо. Не отвечала. Гость извинился и стал отказываться:
– У меня с твоим мужем дружба по душе и совести. Я не посмею совершить этого скотского поступка.
Женщина все-таки бродила вокруг да около, не уходя прочь. Гость закричал ей:
– Послушай, ты погубила вконец теперь моего друга и брата, со всей его ученой карьерой и репутацией!
Открыл окно и плюнул в нее.
Страшно сконфузясь, женщина ушла и стала раздумывать: как все это я наделала? И вдруг вспомнила про этот странный запах из чашки: уж не было ли там любовного порошку? Посмотрела хорошенько – действительно: порошок из коробки был там и здесь просыпан по полке, а в чашке это самое и было. По опыту зная, что холодной водой можно успокоить аппетит, она напилась воды, и под сердцем у нее сейчас же прочистилось и прояснилось. Ей стало мучительно стыдно, и она ничем не могла себя извинить. Ворочалась, ворочалась на постели… Уж все ночные стражи окончились[1]. Стало еще страшнее: вот уже рассветает, а как показаться теперь человеку? И вот сняла пояс и удавилась. Служанка, заметив это, бросилась спасать ее, но дух ее уже слабел и замирал; прошло все утро, прежде чем у нее появилось легкое дыхание.
Гость ночью, оказывается, ушел. Студент же пришел лишь после обеда. Смотрит: жена лежит. Спросил, в чем дело. Не отвечает, а только в глазах стоят чистые слезы. Служанка тогда все рассказала, как было. Студент страшно испугался, пристал с расспросами. Жена выслала служанку и выложила ему все по правде.
– Это мне месть за блудливость, – вздохнул он. – Какая тут может быть на тебе вина? К счастью моему, попался такой честный и хороший друг. Иначе как мне было бы жить по-человечески?
С этой поры студент ревностно занялся исправлением своего былого поведения. А затем и лисица перестала куролесить.
Лисица в Фэньчжоу
У фэньчжоуского судьи Чжу в жилых комнатах и даже в кабинете было много лисиц. Как-то раз сидит он ночью и видит, что некая женщина ходит у свечи взад и вперед. Сначала он думал, что это жена какого-нибудь из слуг, и потому не удосуживался посмотреть на нее, но когда поднял глаза, то оказалось, что он вовсе ее не знает. Однако лицом она была красоты поразительной, и хотя Чжу понимал, что это лисица, но она ему понравилась, и он сейчас же крикнул ей, чтобы подошла. Женщина приостановилась и сказала, улыбаясь:
– Кто это тебе тут служанка, что ты таким резким голосом обращаешься к человеку?
Чжу засмеялся, встал, взял ее за руку, посадил и стал извиняться. Потом прижался к ней любовно и плотно…
И так они долго жили как муж и жена. Как-то неожиданно лиса вдруг говорит Чжу:
– Тебя, знаешь, скоро повысят в должности, и уже наступает день нашей разлуки.
Он спросил ее: когда же? Она ответила, что это – вот, на носу. Только будет так, что в то время, как поздравляющие будут в его воротах, соболезнующие горю будут у него на родине, и в новой должности быть ему уж не придется.
Через три дня действительно пришло известие о повышении в должности, а на следующий день он получил пакет с извещением о смерти матери. Чжу сложил с себя должность и хотел вернуться домой вместе с лисой, но та не сочла это возможным. Проводила его до реки. Он силой потащил ее в лодку, но она сказала ему:
– Ты, конечно, не знаешь, что лисица не может перейти реку.
Чжу не мог вынести разлуки и любовничал с ней на берегу. Лиса вдруг ушла, сказав, что идет повидать свою приятельницу, и через некоторое время вернулась. Тут как раз пришел гость отдать визит, и женщина говорила с ним в отдельной комнате. Когда же гость ушел, она вышла к Чжу и стала проситься сейчас же в лодку.
– Я тебя провожу через реку, – сказала она.
– Ты ведь только что говорила, что не можешь переехать реку, как же теперь говоришь другое? – удивлялся Чжу.
– Гость, который сейчас приходил, – отвечала лиса, – не кто иной, как бог реки[2]. Я для тебя просила у него особого разрешения, и он дал мне срок в десять дней на путь туда и обратно. Значит, на это время я еще побуду возле тебя.
Перебрались вместе. Через десять дней лиса действительно простилась и ушла.
Как он хватал лису и стрелял в черта
Ли Чжу-мин был человек храбрый, открытый, не знавший неудовлетворенности и не пятившийся назад. Он был сводным братом Ван Цзи-ляна, у которого дом состоял из множества зданий, где постоянно видели разную чертовщину. Ли часто летом там жил, ему нравилось сидеть на вышке, когда наступала вечерняя прохлада. Ему говорили о причудах чертовщины, но он смеялся и не слушал, и даже наоборот