Слияние Лун. Ольга Тишина
как минимум бородатого мужика. Она уже готова была умалять о спасении, но именно в этот момент у него на поясе запиликала рация. Пробормотав что-то в динамик, мужчина вышел из комнаты, окончательно потеряв к девушке всякий интерес.
– Господин военный, – кричала она, пытаясь догнать эритрийца. – Вы должны меня выслушать! Я гражданка иностранного государства! Вы обязаны мне помочь! – Но казалось, что она говорит со стеной.
– Все в порядке. Вы можете ехать дальше, – военный отдал приказ и окружавшие машину солдаты расступились, и, положив автоматы на плечо, разошлись в разные стороны. Ники растерянно стояла, не зная, что делать дальше.
– Садись в машину, – это был приказ, произнесенный ледяным тоном. Дверь распахнулась, обнажив утробу салона и сидящего в ней мужчину. – И не заставляй меня выходить из машины и применять к тебе силу, – он похлопал рукой по сидению, рядом с собой. – Здесь никто не будет тебя слушать. Ты никого не интересуешь.
Но Ники все стояла, не в силах сделать и шага.
– Хорошо, – Сетан взялся за дверную ручку и потянул на себя. – Можешь оставаться. Когда тебя найдут где-нибудь здесь, неподалеку, изнасилованной и растерзанной, не говори, что я не предупреждал.
Дверь захлопнулась. Мотор заурчал, и машина медленно двинулась.
Слова дошли до ее сознания, когда автомобиль отъехал метров на двадцать. Будто очнувшись, опомнившись от какого-то собственного наваждения, Ники вдруг поняла, что происходящее реально, что здесь действительно никого не волнует ее судьба, и то положение, в котором она оказалась. Уезжающий автомобиль, и тот мужчина, что в нем находился, и еще несколько минут назад воспринимался ею, как нечто злое, неожиданно превратился в единственный свет в оконце. И этот «свет» медленно, но, верно, исчезал в «конце тоннеля».
Ее охватил страх остаться одной, с этими равнодушными людьми, еще более чужими, чем даже Сетан, с его холодным сердцем. Она бросилась вслед за машиной, спотыкаясь и путаясь в длинном подоле одежды, слыша вслед нестройный смех тех, у кого только что пыталась найти защиту. Кто-то из этих людей даже свистнул, подгоняя нерадивую женщину, которую наказал муж за непослушание. И когда она осознала, что осталась здесь совершенно одна, без документов, без средств существования, в чужой стране, посреди пустынной дороги, с гогочущими и свистящими за спиной мужиками, силы покинули ее. Она упала в дорожную пыль, ударившись, о случайно лежавший под ногами острый камень, и слезы отчаяния, и боли хлынули из глаз.
Шум подъезжающего авто заглушил рыдания. Хлопнула дверь, раздался шорох шагов. Ники подняла голову и посмотрела на человека, что протянул руку помощи. Это был водитель. Он помог ей подняться и довел до машины.
На всех остальных блокпостах их почти не задерживали, и быстро проверив бумаги, отпускали. Сетан молчал всю дорогу, лишь несколько раз предложил воды. Уже на въезде в столицу он соизволил сообщить:
– Сейчас мы едем в отель. Там снимешь эти тряпки и приведешь себя в надлежащий вид. Утром я отведу