Автобиография большевизма: между спасением и падением. Игал Халфин
т. Крыленко, еще много в чем – его поступление в партию не могло быть более естественным.
Студент Ленинградского института путей сообщения Востров А. описал свою автобиографию как движение по следующей цепочке: город – классовая борьба – университет – обретение пролетарского сознания: «Если в начале, не были особенно сильны импульсы и возбудители, то это потому, что жил в Туркестане, который по сравнению с центральными городами Петербургом и Москвой является отсталым, и… [поэтому] не вполне уяснил свое классовое происхождение». Прозрение произошло с прибытием в Петербург: «…политически и революционно передовой город, где вполне резко определяются классы. Это особенно заметно у себя в институте, где существуют резко разграниченные два класса: студенчество новое и старое; последние, главным образом, дети дворян и бывших помещиков, которые не признают и не считают равным себе новое студенчество, состоящее из нищего класса – рабочих и крестьян»[302]. Время, которое понадобилось Вострову, чтобы разобраться, было причиной того, почему он ждал все эти годы, почему стал стремиться к партбилету только в середине 1920‐х.
В автобиографиях студентов из Смоленска, далеко не самого индустриально развитого города страны, говорится, как они начинали жизнь среди пастухов и домработниц, а потом переходили сначала к городскому, а затем к пролетарско-коллективистскому образу жизни. Многие пришли из села, у некоторых там оставалась родня. Даже оказавшись в городе, они не сразу погружались в производство, иногда попадали на канцелярскую работу. Чаще всего именно политические события вкупе с образованием и службой в Красной армии являлись катализатором смычки с рабочим классом. Так, в партийной анкете Королева Василия Петровича (1899 года рождения) из Смоленского политехнического института указано, что он «крестьянин-рабочий». Автобиография, однако, показывает, с какой натяжкой принималась такая самоидентификация: текст рисует юношу, кочующего между разными социальными сферами. Обращение Королева в коммуниста было как минимум двухступенчатым: сперва он избавился от «сельского кретинизма» – переехал в город, но там еще не один год боролся с мелкобуржуазным бытом, окружавшим его со всех сторон. Только революция перевела его на новую ступень, разбудив в нем сознательность пролетария.
Родился Королев в отсталой среде. «Дед мой крестьянин, имеющий много членов [семьи] и мало земли, рассылал своих детей, в том числе и моего отца на заработки». По семейному обыкновению образование ни во что не ставилось: «Когда одна либеральная помещица Обухова предложила моему деду отдать в учение моего отца, обещая дать ему образование, он отказал, говоря, что ему выгоднее будет получать за отца 3–5 рублей за лето, чем он будет чему-то учиться в городе. Таким образом, отец мой продолжал пасти скот, служить в батраках». Но и он понимал, что от жизни надо требовать большего. «Не удовлетворившись деревней, он отправился в город на заработок где пробовал много профессий: служил на заводе, потом дворником, сапожником, поваром, кондуктором».
ЦГАИПД СПб. Ф. 1085. Оп. 1. Д. 26. Л. 276.