Скалы и грезы Электрет. Нинель Нуар
ее странное выражение лица, точно быть беде!
– Я наверное скоро уеду. – неожиданно сообщила Аметист и замолчала, подбирая правильные слова.
– Что, все-таки нашла себе кого-то? – то ли обрадовалась, то ли удивилась старшая сестра, Руби. – Ну и хорошо, может наконец станешь посерьезнее и прекратишь носиться по округе, как угорелая. Приличным девушкам такое не пристало!
Руби родилась и вступила в сознательный возраст, когда отец еще трудился простым горняком. Денег тогда частенько не хватало, она привыкла к жесткой экономии и тому, что игрушек мало, а одежды еще меньше. Так что когда семья вдруг разбогатела, девушка отчаянно старалась соответствовать новому статусу. Внимательно наблюдала за зажиточными и знатными горожанами, старалась копировать повадки, и тщательно следила за тем, чтобы все было «как подобает». В том числе и у младших сестёр.
Эмеральда и Сапфо во всем старались старшей подражать, так что с ними проблем не было. А вот Ами постоянно отбивалась от рук, норовя куда-нибудь усвистеть на своем проклятом двухколеснике.
Аметист помотала головой.
– Нет, никого я не нашла. Я буду учиться.
– Ну и умница. – одобрительно закивала матушка. – Хоть какая-то польза от этой эксцентричной миссис Блаунт. Чего у нее не отнять, так это образованности. А это всегда оценивают по достоинству.
В денежном эквиваленте, подразумевала миссис Торнвуд.
Она не была излишне меркантильной, но материальные ценности считала одним из важнейших показателей счастья. Сразу после замужества, разумеется.
– У эшеминов. – договорила наконец девушка и зажмурилась, ожидая любой реакции. От возмущения до недоверия.
Но к тому, что отец тяжело вздохнет и отложив в сторону салфетку, грустно скажет:
– Я так и думал. – она готова не была.
– Доченька, ты же не думала, что мы слепые идиоты? – в свою очередь матушка отодвинула тарелку и встала, чтобы обойти стол и присесть рядом со стулом Ами, крепко стискивая ее в объятиях. – Ты все время держишься на расстоянии, носишь закрытую одежду, гоняешь по лесу безо всякой защиты, и при этом возвращаешься домой целая и невредимая. Я первое время чуть не поседела, а потом поняла, что просто нужно принять тебя такой, какая ты есть. Другой. От этого ты не перестанешь быть мне обожаемой дочкой.
– И младшей сестрой. – подхватил Топаз. – Иногда глуповатой и тормознутой, но что поделать, какое ни есть а свое, родное.
На глаза Аметист навернулись слезы. И в этот раз она не стала их скрывать. Зачем? Это ее семья, знающая ее лучше, чем она сама. Принимающая и понимающая.
Уткнувшись в уютно пахнущий корицей и перцем передник матушки, Ами самозабвенно рыдала, сестры суетились вокруг, приговаривая нечто невразумительно-ласковое, не успокаивая, а лишь добавляя суматохи. Мужчины делали вид, что не замечают происходящего и старательно отводили глаза, которые и у самих были на мокром месте.
Все они прекрасно понимали, чем грозит Ами ее решение о переезде.
Первый