1968 год. «Пражская весна»: 50 лет спустя. Очерки истории. Коллектив авторов
цией, кульминацией которой считают Парижскую весну. Это движение охватило не только Западный мир, но и ряд стран, руководимых коммунистами (Польшу, Югославию). Дети послевоенного «бэби-бума», чувствуя себя отчужденными от участия в важнейших экономических и политических процессах, и здесь требовали перемен, реальной демократии, внимания властных структур к жизни и чаяниям людей. Небывалую популярность завоевал новый социально-политический лозунг общественного самоуправления, противостоявшего бюрократическому всевластию государства[2]. Стремление к преобразованию «старого мира» усилило позиции интеллектуалов, осознавших свою особую новую социальную функцию в эпоху научно-технической революции. Появление новых технических средств коммуникаций, в том числе колоссальный скачок в развитии телевидения, разрушало информационные преграды, превращало земной шар во «всемирную глобальную деревню», любая новость в которой немедленно становилась известной далеко за пределами национальных «околиц», рождало тягу к диалогу, обмену мнениями, прямой дискуссии. Все это волновало и будоражило умы, создавало незнакомое прежде чувство сопричастности происходившим в мире событиям, разрывало замкнутый круг обособленности, но вместе с тем формировало и понимание хрупкости биполярной конструкции послевоенного мира.
Подобные ощущения и настроения получили распространение по обеим сторонам железного занавеса. Этому не мешали различия в идеологии, социально-политическом устройстве и экономических моделях. Но если в США или во Франции реакцию государства на общественные протесты хотя бы условно можно было назвать «разворотом к обществу», то ответом на самое известное движение за обновление социализма в Центральной и Юго-Восточной Европе – «Пражскую весну» в Чехословакии – стала интервенция армий пяти стран Организации Варшавского договора (ОВД). 21 августа в Советском Союзе, отмечали известные авторы культурологических эссе Петр Вайль и Александр Генис, «досрочно закончились шестидесятые и начались – никакие». Была прочерчена «судьбоносная календарная граница», за которой 60-е еще продолжались, но уже по инерции «разогнавшейся истории»[3].
«Пражская весна» как событие-символ, отразившее попытку придать коммунистическому движению новый импульс, соединив социалистические ценности с рациональной рыночной экономикой и механизмами развитой демократии, не раз становилось предметом внимания как отдельных авторов, так и научных коллективов. Библиография Пражской весны насчитывает многие десятки исследований разного формата – монографий, статей, историографических обзоров, рецензий, журналистских эссе. Изданы важные документы, раскрывающие механизм принятия решений советским руководством, позиции лидеров стран «социалистического лагеря», отклики на чехословацкие события в широком диапазоне – от международного коммунистического движения до рядовых граждан. Опубликованы многочисленные воспоминания. Интерес к данной проблематике особенно возрастал в канун «круглых» дат – 40-летия и 50-летия «Пражской весны»[4]. Задача авторов настоящего коллективного труда, в написании которого приняли участие историки, архивисты, культурологи и литературоведы России, Чехии и Румынии, заключалась в том, чтобы познакомить читателя с новыми материалами и документами, переосмыслить на их основе события полувековой давности, попытаться найти оригинальный исследовательский ракурс. Различия в документальной оснастке представленных в книге сюжетов, что связано с объективным состоянием источниковой базы, и дробность рассматриваемых авторами проблем обусловили очерковый характер исследования.
Впервые в российском издании тщательно проанализировано «закулисье» «Пражской весны», представленное читателю через призму дискуссий о реформах и детальное рассмотрение позиции чешских интеллектуалов Зд. Млынаржа, Р. Рихты, И. Пеликана, О. Шика и некоторых других. Отражена история проекта федерализации и его реализации. Новая государственная модель – федерации чехов и словаков включала как позитивы, так и изначально заложенные слабости, проявившиеся уже в 1990-е гг.
Одна из центральных проблем, на которой сосредоточили внимание авторы, – выявление причин, по которым был принят силовой вариант разрешения чехословацкого кризиса. Главной, безусловно, явились опасения, что сфера социализма и советского контроля в Европе и в мире начнет сужаться и что из нее по принципу цепной реакции будут выпадать слабые звенья. В условиях, когда вопрос о западных границах ГДР, Чехословакии и Польши оставался открытым, определяющее значение приобретала геополитика, а именно вопрос о прочности Ялтинско-Потсдамской системы, сохранении стратегического баланса двух систем безопасности в Европе и мире и конфигурации оборонительных рубежей системы социализма. Такое развитие событий ни в Москве, ни в Берлине, ни в Варшаве тогда не могли допустить даже теоретически. Кроме того, внутриполитическая ситуация в Чехословакии расценивалась крайне негативно и лишь убеждала в отсутствии альтернативы военному вмешательству. Предпринятые попытки задействовать экономический фактор в советской политике на чехословацком направлении не дали желаемого эффекта.
Тем не менее решение о военном вмешательстве
1968 год. «Пражская весна». (Историческая ретроспектива). Сб. статей / отв. ред. Г. П. Мурашко. М., 2010;