Несущая пламя. Огненный ирис. Ольга Вешнева
ь и не явилось нечто… Испуганные люди, наблюдавшие за невероятным и пугающим знамением, вскидывали головы и наблюдали за двумя черными лунами с огненными кратерами: одну большую, а другую немного меньшую. Они мерцали, завораживая своей жутковатой, мрачной красотой.
Королевская гвардия направила к месту разлома боевые летучие корабли – огромные парусники на магической тяге, но не успели они приблизиться к огненным облакам, как робкие удивленные возгласы заполнивших улицы людей сменились криками ужаса, молитвенными причитаниями и стонами отчаяния. Корабли загорелись и упали, погребая под собой несчастных горожан. Из разверзнутых врат ада повалили полчища демонов. Я видела их так близко, будто сама парила высоко над землей. Свирепые порождения бездны имели настолько страшный облик, что некоторые из людей умирали только от одного их вида. Серые, как туман с гнилого болота, сверкая в ночи звериным клыкастым оскалом и бесшумно взмахивая перепончатыми крыльями, они нападали на пытающихся укрыться мирных жителей и вышедших на защиту родной страны храбрых воинов.
Твари, призванные из самой бездны, сеяли ужас в сердца людей и обрекали их на мучения. Я видела, как сгорали дотла те, кто пытался дать им отпор, как медленно оседал пепел разрушений на залитую кровью землю, и как в ночном небе догорали алые всполохи ярких шаров. Монстры не щадили никого, даже младенцев и стариков. У них не было чувства сострадания, они были теми, кто забирал жизни. И никто из ныне живущих не мог им противостоять.
Просыпаясь посреди ночи от жутких видений, я потом долго не могла уснуть. Лежала на кровати, глядя в узкое, защищенное узорчатой кованой решеткой окно, и смотрела на любимое всеми народами нашего мира славное ночное светило в небе. Когда погода не была облачной, я могла увидеть нашу родную, светлую и чистую луну: то белую, то желтую, то голубоватую, на которой не было ни тьмы, ни пламени. Мне очень хотелось верить в то, что кошмары могут быть простыми, ничего не значащими снами. Но я не могла себя обманывать. С раннего детства запомнила, если сон повторяется, это не что иное как пророческое видение.
Такие как я, святые, отмеченные многими благими знамениями с самого своего рождения, появляются на свет не каждое столетие. Они с раннего детства творят чудеса, излечивают болезни и даруют людям божественное благословение. Это великий дар и огромная ответственность. Предвидеть будущее, прозревать души людей, исцелять больных и утешать страждущих.
К девятнадцати годам я давно смирилась со своей судьбой. Понимала, что моя жизнь никогда не будет как у простых смертных. Мне даже думать не приходилось о выборе лежащего к душе ремесла, замужестве, воспитании детей и о многих приятных моментах, которые бывают у обычных людей, живущих в шумных городах или тихих селениях.
С младенчества я воспитывалась в монастыре, посвященной Аурелии, богине света и плодородия. Его старенькая настоятельница по древнему обычаю приняла после вступления на столь важный пост новое имя в честь богини, которой отныне принадлежала душой и телом. Эта милосердная женщина заменила мне родную мать, приняв младенца-подкидыша в святую обитель. Она не рассказывала мне, кем были мои настоящие родители. Оставалось лишь гадать и додумывать, почему они отказались от новорожденного ребенка. Из-за крайней нищеты, или же из-за своего распутного нрава и разгульной жизни, в которой не нашлось места воспитанию детей. Но я была благодарна богам за то, что эти люди отнесли младенца в монастырь, а не выбросили погибать где-нибудь в лесу, на растерзание волкам. А еще за то, что наделили меня удивительным даром исцеления.
Мне нравилось помогать людям, избавлять страждущих от тяжких недугов. Но пока мне не исполнилось четырнадцать лет, настоятельница не разрешала лечить прихожан храма, боясь за мое собственное здоровье и следуя древним предписаниям. Согласно священным летописям, святая дева должна точно в отведенный срок явить свой дар народу. С тех пор мне разрешалось оказывать помощь прихожанам лишь в дни церковных праздников. И всего четыре раза в год, во время великих торжеств, знаменующих начало каждого сезона, мне разрешалось посетить столицу.
Ранним утром к главным монастырским воротам прибывала посланная архиепископом прекрасная белая с позолотой карета, запряженная шестеркой крылатых коней. Трое рыцарей в сияющих доспехах были обязаны защищать нас с матушкой Аурелией, которая единственная из всех насельниц монастыря имела право сопровождать святую деву. Вместе с настоятельницей мы садились в карету и отправлялись в Латирмель, столицу государства.
На площади Семи Принцесс, где исстари по традиции проходили народные гуляния и военные парады, я с полудня до вечера принимала страждущих, стоя на каменном возвышении в окружении целого взвода воинов. Для меня устанавливали большое позолоченное кресло из ценной древесины, похожее на королевский трон. Но я стеснялась сидеть в нем, подобно немощной старушке или надменной королеве. Чувствовала себя неловко, думая о том, что это роскошное кресло словно бы отделяло меня от простого народа, превознося над ним. А ведь, не считая редчайшего дара, я была такой же обычной девчонкой, как многие из приходящих на площадь в надежде на исцеление. Люди приезжали на праздник из разных уголков страны. Как бы ни хотелось