Тайна кратера. Даффилд Осборн
го не останется делать, как опуститься на мирскую ступень изучения обыденных фактов и материальных усовершенствований.
Из этого почти болезненного состояния я был неожиданно спасен, причем таким образом, который с особой силой заставляет меня вспомнить, как много может быть скрыто под малым. Кто бы мог подумать, что история, столь же дико невероятная, как самые безумные выдумки Верна и Хаггарда, десятилетиями скрывалась под формальной фразеологией покрытого пылью отчета в военно-морском архиве в Вашингтоне, и что ключ к ее тайне хранится в памяти одного человека, который совсем недавно отправился исследовать ту страну, которая должна оставаться неизведанной для глаз и загадочной для пытливого ума обремененного плотью человечества?
Я провел несколько дней в Вашингтоне и, будучи приглашенным на обед к одному чиновнику из военно-морского ведомства, поздним вечером зашел к нему в кабинет. Я застал его почти в полной растерянности. Только что произошел один из досадных инцидентов в жизни бюро. Секретаря ВМС послали за определенным документом, а его не могли найти. Клерки метались туда-сюда или стояли вокруг в тревожном и напряженном молчании. Когда я вошел, мой друг вышел вперед.
– Вы извините меня, если я заставлю вас немного подождать? – сказал он. – Видите ли, в ходе одной из этих глобальных перемен, которым наша политическая система подвергается каждые четыре года, было уволено несколько клерков, в результате чего время от времени какая-нибудь нужная бумага может оказаться на дне Красного моря. Я не верю, что самая совершенная система может полностью устранить человеческий факор. Не хотите ли вы пойти со мной? Я сам направляюсь в одну из картотек, где вполне возможно могло быть потеряно то, что мы ищем.
Не имея ничего против, я последовал за ним. Потом я от души пожалел о своей глупой покладистости. Пыль поднималась тучами, когда папку за папкой вытаскивали, торопливо осматривали и снова засовывали обратно, чтобы сделать новую бумажную кучу. Кашляя и задыхаясь, я уже собирался извиниться и удалиться, когда клерк нырнул в очередную ячейку, а к моим ногам полетел грязно-желтый документ без подписи. Я осторожно поднял его.
– Что это? – спросил мой друг, торопливо заглядывая мне через плечо, пока я разворачивал бумагу на расстоянии вытянутой руки. Затем он добавил заинтересованным тоном. – Пусть меня повесят, если это не сообщение о гибели "Сокола"! Как, черт возьми, оно вообще попало сюда, да еще в таком виде?
Взяв у меня бумагу, он сунул её в карман, а я удалился в личный кабинет. Он присоединился ко мне там через полчаса, самый грязный человек, которого я когда-либо видел за пределами угольного ящика, но его поиски увенчались успехом, и мыло, вода, щетки для одежды и чистое белье были в наличии. Через час мы сели ужинать.
– Знаешь, – вдруг заметил он, когда мы потягивали кофе, – та бумага, которую ты подобрал, была просто находкой. Время от времени какой-нибудь подобный документ теряется, и запись о потере передается от секретаря к секретарю, пока большинство из них, которые не были сразу же заменены, рано или поздно не обнаруживаются. Этот документ, – продолжал он, доставая его из кармана, – числиться пропавшим с 1840 года, и мы совершенно потеряли из виду человека, который его написал. Давайте-ка взглянем.
Он раскрыл лист и разровнял его.
– Хотите, я вам зачитаю? Документ короткий и довольно занимательный.
– Конечно, – ответил я, не особенно заинтересованный бумагой, но лишь к удовольствию моего друга.
Он прочитал следующее:
"Британский фрегат "Халидон" в море, 8 февраля 1839 года.
Сэр, 7 января прошлого года у острова Пасхи по курсу W.N.W., на расстоянии примерно десяти лиг, военный шлюп Соединенных Штатов "Сокол" под командованием капитана Натаниэля Френча попал в ураган, который продолжался два дня с большой силой, унося нас на юг и запад. Когда шторм утих, мы оказались примерно на 51°20' южной широты и 65°09' восточной долготы, будучи не в состоянии определить более точно координаты из-за прискорбного несчастного случая с первым лейтенантом Хасбруком. Этого офицера смыло за борт ночью 7-го при попытке провести наблюдение с помощью единственного секстанта, который у нас тогда был, и инструмент, таким образом, был утерян.
9-го числа небо прояснилось, и по правому борту на расстоянии двух лиг была замечена земля. Это был остров около десяти лиг в окружности, поросший лесом, в центре которого возвышалась большая конусообразная гора, очевидно, вулкан.
На карте не было видно земли в указанном выше месте или вблизи него, капитан Френч решил высадиться на берег, и высадка была осуществлена с большой осторожностью и некоторыми трудностями.
Было установлено, что остров населен и плодороден.
Мы снялись с якоря и отплыли 16 января, не испытав никаких дальнейших неприятностей, за исключением потери второго лейтенанта Вэнса, который, вероятно, был убит туземцами.
23-го числа того же месяца, примерно в 5.40 утра, во время плавания на северо-восток при попутном ветре, корабль натолкнулся на затонувший коралловый риф и потерпел крушение. Шлюпки были сломаны или разбиты, и все люди, за исключением меня,