Исповедь любящего сердца. Константин Константинович Чирков
своего «я».
Ну, а где же Я настоящий?
Может, вот он – сидит у окна?
Да, какой- то он не неизящный.
Не таким я его представлял.
Хотя, если мне тошно,
Значит, Я этот ненастоящий,
Значит, путь мой еще не окончен
В поисках своего счастья.
Мне есть к чьим губам стремиться,
Мне есть чему дни посвятить.
Есть еще смысл у жизни,
Нечего судьбу мне корить.
Темно у меня за окном,
Но в душе-то моей светло.
Да, до счастья еще далеко,
Но от мотивов сердцу тепло.
Мой голос
Под маской жить такая тяжесть:
Некому сказать о боли,
Некому сказать своих мечтаний.
Один я в поле воин.
Чувствую, как рядом с вами
Забываю свое внутреннее «я».
Остановитесь поскорей, собаки!
Куда вы тащите меня.
Не хочу быть с вами, не могу.
На минуточку я подумал даже:
Может, справлюсь, полюблю?
Но получилось все иначе.
Тухнет огонь в груди моей
Под гнетом ваших мнений.
Закрою уши я и с боем
Умчусь отсюда поскорее.
Не мой мир это, не моя мечта.
Чувствую, что создан для другого.
Один вопрос остался лишь: когда
Людям скажу я свое слово?
Ответ
У вас нет своего мнения.
Вы говорите языками друг друга.
В случае чего, пускаете тени,
Жалуетесь на вашего друга.
Как хотите живите,
Дело ваше. Увы,
Тогда беды не сносите,
Ведь сердца ваши не вами пленны.
Вы смеетесь надо мной,
Не можете меня понять:
«Как парень с сердце в серебро
Может что-то понимать».
Спросите меня, отвечу я
Без боязни получить по лицу,
Отвечу за слова, за себя,
Отвечу, даже если умру.
Плененный разумом чувств
Не внемлет. Я так живу,
Как я хочу. И хочу,
Потому что живу.
Я новый человек, я из другого мира.
Благо, не один я здесь такой.
Попросим мы у Бога силы,
Пока душа не обретет покой.
Исповедь
Вы говорите – что я
Самый обыкновенный человек,
Не зная, как душой я страдал
И думал о смерти своей.
Вот, вроде бы простой мальчишка
Из хорошей бы вроде семьи,
Слабый, управляемый мальчишка,
«Тютя» из какой-то детской страны.
А в этот момент сердце пылало
Одновременно любовью и ненавистью.
И никому оно не сказала,
Что имела огромную трещину.
Я стал голым изгоем, а потом в маске
Щеголял по улицам поселка,
Мечтая написать свою сказку,
Сдержанную устами пророка.
Я видел себя на веревке
И с улыбкой прыгающего вниз из окна.
И только лишь мысли о Боге
Не