Чесотка попугаев. О любви и не только. Очень женская проза. Светлана Дарсо

      ***

      У меня три жизни. Почти как у кошки. Хотя нет, разница все-таки есть …У нее девять последовательных, у меня три параллельных.

      В первой жизни я – благополучная жена, мать, дочь и отличный сотрудник. Уважаема и любима. Там же я – зрелый состоявшийся взрослый человек, принимающий ответственные решения. Эта жизнь главная. Доминирующая. Она незыблема, основательна и неимоверно серьезна. Бросает вызовы – я сражаюсь. Борьба честная, не без потерь, но, тьфу-тьфу-тьфу, успешная. Скучноватенько. Но, как у всех. Не лучше и не хуже. Грех жаловаться. У этой жизни есть тематические планы, учет, контроль, грязная посуда, сдохшие на подоконнике орхидеи, серое небо, эпидемия гриппа и список покупок на обрывке бумажки, написанный не подточенным карандашом…

      Во второй жизни я гуру интеллектуальной романтики. Эдакий проводник в мир прекрасного, всезнающий глубоко философствующий тьютор, направляющий сбившиеся с пути души в лоно их собственной судьбы. А не оборзела ли я с такими посылами выступать? Я отвечу – ни капли. Кто возложил на меня эту миссию не очень понятно, но каждый из нас рождается зачем —то. Видимо, я – за этим. Сопрягать свой духовный рост с развитием более молодых и слабых душ. Тяжелая работа, надо сказать. Много слез, разочарований и пота. Но какое удовольствие! Какой свет! Мне нравится. В этой жизни есть: ах, Питер (с придыханием), ах, море (с замиранием сердца), ах, Моне (с закатыванием глаз), ах, индийские мантры (о, Боже, бесподобно!), ах, театр (тут вариантов два – потрясающе! до мурашек! Или фу, какая безвкусица! примитив! сельский клуб!). Туда же – золотая осень (как романтично!), цветение весны (божественно!), у неба обязательно вкусный цвет, закат тает как клубничное мороженое, неизменны мартини, шляпка, запах дорогих сигар и оркестр Глена Миллера. Да, и Джойс. Джойс всенепременно… В этой жизни все живенько, одухотворенно, затейливо и прекрасно пахнет.

      В третьей жизни я самая молодая и пульсирую радостью. Живая. Я ношу, не стесняясь джинсы, шапку с помпоном и сумку-седло своей дочери (она не знает об э том). Хотя, о чем я? Мне двадцать три. В этом возрасте у меня еще детей не было. Я встречаюсь с офигенным парнем на два года старше и отзываюсь на странное имя из двух слогов. В этой жизни есть смех без причины, валяние в сугробе, танцы посреди улицы, наушники в ушах, дискотека восьмидесятых, бесконечные поцелуи до растрескавшихся опухших губ под каждым фонарем, дешевые кафе (кофе исключительно из одного стакана) и ночное такси (заднее сидение и обязательно за руку). Здесь все просто и очень честно. Тут все настоящее. Здесь я легко и непринужденно прорастаю сквозь асфальт.

      Больше всего на свете ненавижу выбирать. И если мне откуда-то сверху прикажут определиться, сделать этого я точно не смогу. Умрет часть меня. Ни одну из этих жизней я никому не отдам…