Прости грехи наши… Книга третья. Елена Дмитриевна Фетисова
ижу…
– Да уж, мы, теперь, тоже артисты…
Ребята огляделись по сторонам и начали стягивать с себя лишнюю одежду.
На полосе военного аэродрома стоял их приземлившийся «ИЛ-76». Его интеллигентный гражданский вид не очень вписывался в окружающую обстановку. Среди военных машин, он выглядел слишком безобидно и не к месту, словно большой белый лебедь, среди кровожадных коршунов.
– Вадик Шарлай! – протянул свою широкую ладонь чернобровый красавец, сидящим на корточках парням, – Кременчуг.
– А кликуха какая? – спросил крепкого вида сосед с наколкой на руке.
Парень пожал плечами.
– Да, разные были… Последняя – Водолаз.
– А, почему Водолаз-то? – в один голос спросили ребята.
– Бутылку с водкой на спор со дна достал. С тех пор, и прозвали.
Парни, как по команде захохотали.
– Да, ты герой!
Вадик улыбнулся.
– Мне тоже самое потом в вытрезвителе сказали…
Ребята опять засмеялись.
– А, я – во! – выставил вперед свой мощный кулак с синей татуировкой, крепкотелый сосед Вадима.
Ребята склонились, разглядывая последнюю.
– Клеевая… Змей, что ли?
– Ага! Горыныч…, – закивал головой новоиспеченный приятель, и усмехнулся, – Моя фамилия – Костиков. Валерка…
– Впечатляет…, – оценили ребята нового знакомого.
Иван протянул свою, не менее внушительного размера руку.
– Григорьев Ванька!
– Ну, тут без вариантов, – глядя на его яркую голову, засмеялись парни, – Рыжий!
Иван смущенно улыбнулся, ощупывая свою стриженную макушку.
– Серый – Таганрог! – продолжилось знакомство, – Хочу подчеркнуть, – поднял говорящий палец, – «О»!
– Что, значит, «О»? – уставились на него пацаны.
– Эта буква, на которую оканчивается моя фамилия! – важно сообщил парень, – Приставало!
Горячий воздух содрогнулся от очередного приступа смеха.
– Тут и придумывать ничего не надо!
– Только, букву в конце поменять! Приставала! – вытер, прослезившиеся глаза от смеха Вадим.
– Пашка Лазуткин – Орел!
– Орленком будешь! – скрепилось новое рукопожатие.
– Илья Подгорный – Курск! – вид паренька был более, чем скромным. Его бледное худощавое тело выглядело неказисто.
– Соловей, значит, Курский…
– Нет, я пианист…, – отозвался паренек.
– Правда, что ли? – округлились глаза Приставало, – Веселая компания у нас, мужики, собралась! А ты, чего дистрофичный такой, больной, что ли? – спросил он у Ильи.
– Так он же у нас Пианист! – ответил за парня Змей, обнажив свои кривоватые зубы в усмешке.
– Шмель, – с ходу представился паренек в полосатой рубашке, – Володька Шмелев…
– Оно и видно! – по привычке усмехнулись ребята.
– Москва – столица нашей Родины…, – следом потянулась еще одна рука, – Артем Сазонов! – его рукопожатие было ощутимым, хотя сам парень не выделялся формами.
– Столица! – окрестили с ходу новобранца.
Артем согласно махнул головой.
– Крепкая у тебя пятерня, Столица! – почувствовав силу последней, сказал Вадик, – А это что? – кивнул он на зажатую в руке маленькую игрушечную фигурку.
– Оловянный солдатик! – оскалился Валера, – Думаешь, в сказку попал, Москвич?! – еще отчаяннее заржал он.
– Братишка на память подарил, – не обращая внимания на его гогот, ответил Артем.
– Да, пацаны, «Жди меня, и я вернусь…» – это теперь про нас. Тебя кто ждать будет? – заехал кулаком в грудь Ваньке Шмель.
– Жена, – сдержано ответил тот.
– Во дает, Рыжий! Уже и жениться когда-то успел! – громко воскликнул парень.
– Уметь надо! – улыбнулся Иван.
Артем нервно завертел между пальцев железного солдатика.
– Ты чего, Столица?
– Я тоже этой весной собирался…
– Кинула, что ли? – спросил сочувственно Приставало.
Москвич, молча, кивнул.
– Суки эти бабы…, – сплюнул в сторону Водолаз, – Но это даже хорошо, что до армии…. Зарубцуется к дембелю, – хлопнул он приятеля по плечу.
– Из-за нее служить и пошел…, – часто задышал парень, – У нас в институте и без того военная кафедра была…
– Ну, ты и дурак, Столица…
– Отметить бы знакомство, пацаны, да нечем, – с сожалением произнес Вадик, – Все на РП отобрали…
– А, чем это так вкусно пахнет? – задергал он носом, – и, как ищейка потянулся к сумке Пианиста.
– Пирожки с капустой, – растерянно ответил Илья.
– Ну,