Средство от бессмертия. Елена Кивилампи
ты женат? Вот это новость…
– Для кого как. У меня не только жена-красавица – у нас с нею уже двое ребят подрастают.
Малик развернул стоявшую на бюро рамку с фотокарточкой, на которой он обнимал весьма миловидную женщину и двоих близняшек-дошкольников. Хотя внешностью супруга Малика была далека от неземного идеала его молодости, было видно, что с нею он обрёл своё заслуженное семейное счастье.
– Это что, твои?
– Нет, что ты! В приюте одолжил, нарочно чтобы над тобой подшутить.
Я закрыл ладонью глаза чтобы собраться с мыслями.
– И что всё это значит? Я что, эти восемь лет в коме пролежал? Как такое возможно? Как я мог взять и стереть из памяти столько лет жизни, а поверх сочинить другую историю, как какой-нибудь воришка Мартин?
– Не самое удачное сравнение. У воришки Мартина совесть была сильно нечиста – вот он и выдумал себе свой личный ад за минуту до смерти. Но ты ведь не такой, ты никого не искалечил, не изнасиловал, не ограбил? Никому не наставил рога?
– Ты ещё спрашиваешь?! Нет, конечно! Я тебе кровью готов расписаться, что всё было именно так, как я сейчас помню! Ну хочешь, проверь меня на детекторе лжи!
– Да я вижу, что ты не врёшь. Это ведь мой хлеб – ты скорее детектор обманешь, уж поверь. А значит это одно: ты действительно приехал по адресу.
– И где же меня носило все эти годы? Может, я по стране колесил, и как тот маньяк…
– Да успокойся ты! Нигде тебя не носило, отвечаю. Я-то здоров, хочешь сам себе справку выпишу? Ты как сюда приехал? На поезде?
– Нет, не на поезде. И с верхней полки на ходу не падал. Я на своей машине.
– В аварии не был?
– Нет. Ладно бы мне память отшибло – но машина-то цела, сам выгляни в окно.
– Вижу. Всё равно, ты где-то должен был засветиться по дороге – на постах, на заправках, в забегаловках…
– Может, Лизка там осталась? Да нет, с чего бы вдруг?.. А что делать-то теперь? Где её искать?
– Что тебе делать, я скажу: завтра же… нет сегодня ложись ко мне в клинику. А жену твою будут искать другие специалисты. Подожди, я сейчас позвоню кое-кому… А потом поедем к тебе, заодно на месте всё проверим и вещи твои соберём. Я сам тебя отвезу, а то вдруг дорогу забудешь. Я сейчас не шучу.
Я достал из кармана ключи от машины и квартиры и безропотно передал их Малику.
И вот почти треть века спустя всё вернулось на круги своя – мы опять в том же месте, где долгими зимними вечерами Малик читал вслух сочинения русских и советских классиков. Поначалу он так дико путался в ударениях и коверкал слова, что я однажды чуть не поперхнулся насмерть:
– Висока ф гори фполз ужь и льок тамь в сиром ушэле, свьернувшис ф узель и гльядья ф морье…
И всякий раз, когда я пытался прыснуть со смеху, тут же получал от Лизки – хорошо, если перепечатанным на машинке сборником гумилёвских стихов, а не академическим изданием словаря русского языка. (Малик порой задавал такие вопросы по тексту, что нам с Лизой самим приходилось рыться в справочниках.)
А