Притяжение. Магнит для моей души. Татьяна Ткачук
домой, он по часу стоял под горячими, упругими струями душа, словно хотел смыть весь этот ужас не столько с тела, сколько с души.
Однако проходил день, другой, начиналась новая операция, и агент Ли снова погружался с головой в мир человеческой жестокости, алчности, жадности и грязи.
Единственным способом не скатиться после этого в пучину безумия и не уподобиться тем, с кем он постоянно боролся, была возможность расслабиться, снять напряжение и перебить мерзкое послевкусие в душе чем-нибудь приятным. Здоровому, сильному, холостому парню для этого достаточно было пойти в ночной клуб и познакомиться там с какой-нибудь симпатичной цыпочкой, не отличающейся особой щепетильностью в вопросах морали. Девчонки, разгоряченные клубными коктейлями, гроздьями вешались на высокого, мускулистого парня с очаровательной ямочкой на правой щеке и бархатными темно-карими глазами с длиннющими, прямо-таки девчачьими ресницами. Недостатка в желающих провести с ним приятную ночь, слава богу, пока не было. Поэтому напряжение и стресс Кён Мин снимал древним, как мир, способом – сексом. Ни к кому не привязываясь. Проводя одну ночь и с легким сердцем расставаясь с «подружкой на ночь». Постоянной девушки у него до сих пор не было – работа отнимала все время. Но пока легкие, ни к чему не обязывающие отношения капитана вполне устраивали.
Последний месяц группа разрабатывала подпольную группировку наркоторговцев, почти под носом у властей организовавших притон, где любой желающий мог за свои деньги получить не только нужную дозу, но и девочку. Ну, или мальчика – у кого какие предпочтения были. Этакий притон-бордель. Когда всю эту шарашку, наконец, накрыла группа быстрого реагирования, в составе которой был и Кён Мин, выяснилось, что там незаконно удерживали не только взрослых женщин, выходцев из разных стран, но и совсем юных девочек-подростков. А удерживали их там единственным способом – подсадив на иглу. За дозу дури эти несчастные готовы были идти на всё.
Когда полицейские уже выводили из здания обитателей наркоборделя, парень с горечью заметил среди них несколько совсем еще детей, жизнь которых была уже разрушена. И не факт, что реабилитация помогла бы им вернуться к нормальной жизни.
Каждый раз в подобных случаях Кён Мин готов был собственными руками задушить подонков, для которых человеческие жизни ничего не значили, затмеваемые блеском золота и звоном монет.
Нет, ему определенно сегодня понадобится поход в какой-нибудь из клубов Сеула. А иначе не сможет нормально спать…
Когда, наконец, рассортировали по машинам и автобусам всех, кто в момент облавы были в здании, группа захвата смогла погрузиться в свой транспорт и отправиться на базу. Нужно было сдать оружие и амуницию, написать отчет (Кён Мин был командиром отряда) и только после этого ехать домой.
Полицейские всю дорогу угрюмо молчали, погрузившись каждый в свои думы. А у капитана Ли опять было противное ощущение, словно он извалялся в какой-то отвратительной грязи.
Ну, что ж, он сам выбрал свой путь. Хотя мама, прекрасно знающая все тонкости работы – сама в этом крутилась не один год, пока работала профайлером – пыталась мягко намекнуть сыну, что легко не будет, и, может быть, ему стоит, посвятить свою жизнь более спокойному делу. Но он с детства отличался упрямством и способностью идти прямо к своей цели, невзирая ни на какие трудности.
Мин А, которая с рождения была намного спокойнее брата-близнеца, унаследовала от отца способности к языкам и, будучи настоящим полиглотом, стала переводчиком с английского, французского и итальянского. Причем, переводила как художественные, так и технические тексты с одинаковой легкостью.
Она до сих пор жила с родителями, вернувшись после стажировки из Европы. Кён Мин же уже несколько лет жил отдельно. С покупкой небольшой холостяцкой квартиры помогли родители, но позже он отдал отцу все до воны, не собираясь сидеть на шее у Нам Джуна. Последние годы группа «High Stars» выступала уже меньше – в основном на очень важных церемониях, и в исключительно качестве приглашенных гостей. Хотя музыку они писали по-прежнему, исправно выпуская новые альбомы, но у каждого из Великой Семерки появился какой-то свой бизнес, к которому больше лежала душа.
Сок Джин открыл сеть ресторанов, Юн Ги состоял с Совете попечителей консерватории. У Чи Мина была школа кэндо для детей. Хо Сок создал танцевальную студию. Тэ Хён и Чон Гук общими силами руководили небольшим театром, в котором с неизменным успехом шли мюзиклы.
А его собственный отец написал и издал уже несколько томов мемуаров, которые были переведены на многие языки и разлетались, как свежие сонпёны1 во время Чусока2.
Кён Мин так глубоко задумался, что не услышал, как его окликнул сослуживец и друг – лейтенант Пак Хве Сон. Ему пришлось постучать капитана по плечу, прежде чем тот поднял на него взгляд.
– Я говорю, капитан, приехали! – повторил друг. – О чем ты так задумался?
– Да так, ни о чем и обо всем сразу, – махнул рукой Кён Мин, только сейчас обратив внимание, что фургон остановился у здания базы.
– Философ! – хмыкнул Хве Сон и первым полез из машины. За ним потянулись остальные.
Лишь