Здесь каждый прочтёт о себе. Леонид Захарков
искушению,
Не одолела праздно лень.
И не бродил за властью тенью,
Чтоб восхвалять её весь день.
Пусть в одиночестве, старея,
Сидел на хлебе и воде.
Но красовался крест на шее
И охранял его везде.
И не давал он усомниться,
Как не давал сойти с пути.
И не давал, устав ложиться,
А помогал вперед идти.
Ну, а когда покинут силы,
То по судьбе так, видит Бог.
Не избежать нам всем могилы,
Преступим вечности порог.
Но, чтобы радовало душу
То, что оставил людям здесь.
Не обездвиженную тушу
И не тома попсы, и лесть!
Кто такие поэты?
Поэтом нужно лишь родиться,
Красиво в строки слог слагать?
Или же где то научиться,
Чтоб всё по правилам писать?
Не знал поэтов и не слышал,
Какой секрет работы сей.
Быть может мордою не вышел,
А хлеб тот признанных людей?
Тальков, Высоцкий – мне знакомы,
Я их могиле поклонюсь.
Они врывались, как фантомы
В сердца людей, не ошибусь.
Они нам пели: вы слепые,
Вы не живете, вас гноят!»
Но им заклепки гробовые,
А нас по-прежнему едят.
Ничто с тех пор не изменилось,
Все так же в душах жадность спит.
Имущих стая обновилась,
А кто за честь стоял – убит!
Так что ж вам петь? И что писать?
Чтоб вас заставить умирать,
За жизнь счастливую свою!
А им быть с нами, не в раю!
Кто о чём
Стихи приходят в мысли ниоткуда сюжет.
Рождается бесформенный сюжет.
Готовит из него, не спешно, блюдо,
В сознании зацикленном – поэт.
Один его состряпает безвкусным,
Другой, со зла, безмерно наперчит.
Влюблённые, как правило, о грустном,
По вере отшлифует – неофит.
Угодники правителям – слащаво.
Возвышенно, идейно – патриот.
«Великим», почитатели – лукаво,
Враги народа – всё наоборот.
Старательно – любитель в рифму строчек,
Лишь Гений – словно бисером плетёт.
Правдивец – темой в глаз, без проволочек,
Невидимую грязь преподнесёт.
А я пишу – о том, что накопилось,
В израненной душе, за много лет.
Как трудно, средь невежд, порою жилось,
На сотни почему, ищу ответ.
Молва
Что знает один – это тайна.
Что двое – уже не секрет.
Подслушают стены случайно,
Двоих нарушая запрет.
Наутро поделятся с крышей,
А крыша о том – небесам.
Глухими не будут и мыши,
Про всё разболтают котам.
Потом через день у прохожих,
Услышишь – тот самый секрет.
Подробностей уйму не схожих,
Обсосанный с правды скелет.
Доподлинно истину зная,
Чужой