Князь Барятинский 4. Операция «Кронштадт». Мила Бачурова
и жалованье платить станете? – усмехнулся я.
– Ну разумеется, – улыбнулся Витман. – Копейки, конечно, в сравнении с тем, чем располагает род Барятинских, но…
– Копейка рубль бережёт, – кивнул я.
– В виду ваших особых заслуг, я готов сразу же предложить вам чин лейтенанта, и…
– Капитана, – перебил я.
Витман замер с приоткрытым ртом.
– Помилосердствуйте, – очнулся он спустя пару секунд. – Вы выкручиваете мне руки, господин Барятинский! Капитан – это, по сути, глава отдела…
– Ну, значит, когда мне понадобится отдел – я его создам, – пожал я плечами. – Капитан – мне подходит, на меньшее не согласен. Если у вас нет возражений, подготовьте необходимые бумаги. А теперь мне нужен телефон.
– Я уже позвонил, – сказал с кислой миной Витман. – И за вами уже приехали.
– Серьёзно? – вскинул я брови. – И кто же?
Глава 7. Делай, что делается
Грустный-прегрустный Платон стоял в тесном помещении возле входа в тюрьму и держал в руках свёрток с моей одеждой. Тайная канцелярия порадовала – сообразили, что деда о моих злоключениях не нужно ставить в известность и вызвали человека, который одновременно и близок мне, и вхож в семью, и болтать не будет.
– Не думал я, что до такого дойдёт, Константин Александрович, – вздохнул Платон, передавая мне свёрток. – Я забираю вас из тюрьмы…
– Скажи спасибо, что не из морга, – усмехнулся я. – Тюрьма – ерунда, Платон. Мальчик не считается мужчиной, пока не побывал в тюрьме.
Я бросил свёрток на скамейку, стянул с себя оранжевую робу.
– Да неужто? – переспросил Платон. – Так у вас говорили?
– У нас по-всякому говорили, – проворчал я, переодеваясь в форму Академии. – В том числе и так… Да шучу я, Платон Степанович! Я ведь не чёрный маг, у меня чувство юмора есть. Скажи, пожалуйста, а вот эта прорицательница, бабка Мурашиха – она со скольких принимает?
– Я думал, мы отправимся отсюда прямиком в Академию…
– Человек предполагает, а господь располагает.
– Вы, ваше сиятельство, не господь.
– Да уж, бог миловал, – хохотнул я, чувствуя, как почему-то поднимается настроение.
Хотя вполне понятно, почему оно поднимается. Я четверть суток прожил, как Капитан Чейн. Влез на заброшенный завод, пережил взрыв, ранение, любовь прекрасной дамы, допросил пленного, утёр нос матёрым профессионалам. Кровь-то кипит. Это вам не в Академии штаны просиживать.
Впрочем, надо признать, полгода учёбы в Академии нанесли моим штанам куда меньший урон, чем одна эта ночь.
Платон, верный традиции, приехал на такси. Водитель дождался нас и, выслушав новый адрес, ударил по газам.
– Что же вам потребовалось от прорицательницы? – спросил Платон, поставив завесу от прослушивания. – Что происходит, Константин Александрович?
– Ты же помнишь, как я дал Вишневскому задание копать под завод? – спросил я, с удовольствием глядя в простое, не «тонированное» окно.
– Разумеется.
– Ну,