Привет, счастье!. Сергей Серванкос
шкуре или Давид, убивающий льва, а может Самсон. Я не помню, кто там был, но было очень красиво и мне захотелось научиться рисовать, как папа. Он посоветовал мне больше срисовывать и стал учить меня рисовать. Я до сих пор помню его уроки. Кроме увлечения рисованием я ещё стал собирать спичечные этикетки, фантики, а чуть позже ещё и марки. Помню, как я клеил свои трофеи в тетрадку, намазывая их варёной картошкой, которая в те времена заменяла бумажный клей. Сколько я поел картошки при этом, я не помню, но люблю её до сих пор.
Какое детство без наказаний? Библия отвечает – несчастное! Она объясняет почему: тех, кого не наказывают – не любят (Притчи 3:12). сейчас я хорошо понимаю, что так оно и есть, но в то время мне совсем не нравилось, когда нас ставили в угол, а бывало и ремнём обхаживали – это было больно. Мне хватило одного раза, чтобы запомнить надолго, поэтому я стал думать, как не доводить родителей до такого проявления любви, то есть до ремняприкладства. Очень скоро мои размышления привели к выводу, что когда делаешь всё, как велят папа и мама, то получаешь не ремень, а похвалу и гостинцы, а когда своевольничаешь или, хуже того, делаешь всё наоборот – жди неприятностей. С неприятностями я так и не подружился, поэтому старался слушаться родителей и после, того одного раза, был лишён «счастья» получать ремнём по попе. О чём до сих пор ничуть не жалею.
Ещё одно важное звено в моём счастье – это гости. Однажды поздно вечером к нам приехала папина сестра с мужем из Украины. Было весело и нам с Ларисой очень нравилось, когда приезжали гости. С тех пор гости в доме – это счастье, правда, если они не живут у тебя больше месяца.
Приближалось время мне идти в школу и мы переехали в Усть-Погожье. Это была более крупная деревня в двух километрах от Семёновки. В ней были школа, клуб и садик. Садик – ещё один мой злейший враг, после сессии. Только этот был ещё хуже и страшнее – он не маму забирал, а меня самого у мамы и папы на целый день. Первое время я пытался от него сбежать, но, постояв за это вечером в углу, понял, что придётся терпеть этого САДиста. Сразу скажу, что давалось мне это с трудом, я так и не привык к нему. Из всех воспоминаний об этой поре сохранилось одно светлое пятно – это гусиное перо, которое я нашёл на прогулке и сделанная мою из него свистулька, которую этот изверг в лице строгой воспитательницы у меня отобрал и выбросил в мусорное ведро. Так что садик напрочь вычеркнут из моей памяти. Мой вывод окончательный: садики не способствуют росту счастья, а наоборот, они угнетают его.
Ты ещё здесь, дорогой читатель? Я очень рад этому! Как видишь мне повезло. У меня не было много игрушек в детстве, долгое время не было даже телевизора, а когда он появился, то там так редко показывали мультики, что счастье от него только росло. Кроме телевизора не было телефонов и компьютеров, ворующих время у счастья, как матёрые воры-рецидивисты. Зато было время кататься на велосипеде, играть