Виват, русский единорог. Александр Валентинович Надысев
ала, – важно пояснил ветеран. – Я тоже с того полку, в коем на стрельбах мне руку оторвало.
Тем временем Егор вошёл в дверь родительского дома, и только тогда был замечен домашними. Первой к нему бросилась его матушка Евфимия Ивановна и обняла сына.
– Господи, какой ты стал большой, да ладный, – запричитала она. – Дай хоть погляжу на тебя!
Отец, отставной капрал, Василий Гурьевич, сидел за столом и изучал ведомости. Он сурово окинул взглядом сына и, сдвинув брови, спросил:
– Прибыл?
– Да, тятя, – поспешно ответил Егор. – Я проездом из Малороссии, где зимует армия, и командирован в Москву.
– Ну, давай, капрал, обнимемся что ли.
Егор, отстранив мать, подошёл к отцу и крепко обнял сухенького старика.
«Да, стал сдавать мой отец, – тоскливо подумал он, – да и матушка как то ссохлась и стала совсем маленькой».
А старик с гордостью подумал: «Мой сын уже капрал! Моя стать!» и крикнул жене:
– Собирай стол, мать! Егорушка только с дороги.
Пока Евфимия Ивановна с сенной девкой готовила праздничный стол, отец стал внимательно рассматривать подарки и, взяв в руки кожаный ремень, крякнул:
– Ремень хорош, благодарствую, а вот саблю забери себе. На кой она мне нужна? У меня и своя висит на стене без дела!
Он посмотрел, как суетится жена и сказал:
– Матушке ты угодил. Видишь, как она сразу накинула на себя нарядный плат. Молодец!
– А где Мишка? – спросил Егор.
– Этот оболтус либо рисует, либо голубей гоняет, – покачал головой отец.
– Рисует? – удивился Егор.
– Ты не знал что ли? – в свою очередь удивился отец. – Я ему запретил рисовать, чтобы он больше помогал по хозяйству, сёк его нещадно, но не отучил.
– Можешь себе представить, что он рисует? – вдруг завёлся отец. – Я смотрел его каракули, одни только зверушки. Ну, это ладно, но ведь Мишка пристрастился рисовать не то быков, не то лошадей и все с одним рогом, и говорит, что подсмотрел их в Псалтыри.
– Разве зверь с одним рогом водится? – удивился Егор.
– Мишка говорит, что это мифическое животное – единорог, но его никто не видал, так ему объяснила моя родственница, в доме которой он обучался чтению, – пояснил отец и, обернувшись, крикнул жене:
– Мать, пошли девку за Михаилом. Пусть живо придёт!
Он почесал бороду и продолжил:
– Сам понимаешь, где ему набраться ума? Сначала он с племянником дальней родственницы, Матрёны Петровны Даниловой, окончил словесное учение, которое состояло из двух книг Часослова, да Псалтыря. Опосля проживал у воеводы Крюкова, так что учение его шло неправильное.
– Отец, твой сын Василий учится в артиллерийской школе. Так ведь?
– Ну и что?
– Давай, Михаила определим в ту же школу, – предложил Егор. – Будет под присмотром брата, да и чин получит.
– А вот и мой братец явился, – заулыбался Егор, увидев вбежавшего Михаила.
– Ну, здравствуй Мишка!
Михаил радостно улыбался:
– Егор, какой на тебе справный мундир! Вот бы мне такой!
Отец перебил его:
– Рано тебе ещё думать о мундире. Я решил отправить тебя в Москву учиться на пушкаря.
Мать, услышав такое, сразу всплеснула руками.
– Батюшка, окстись, пошто ты забираешь моего младшенького сыночка, – заголосила Евфимия Ивановна. – Ему же только 14-ый годочек пошёл. Не пущу!
– Молчи, мать! – вскричал Василий Гурьевич. – Тебя не спрашивают, а Михаил будет артиллеристом!
За столом все домашние больше молчали, чем говорили. Старики беспокоились, их пугала дальняя дорога и учёба младшенького сына. Но больше всех переживала Евфимия Ивановна. «Как он там будет? Ведь он такой нескладный, – горевала она. – Одна только надежда на сына Василия, который там уже обучается.
А Василий Гурьевич рассеянно думал: «А что, будет Мишка с братом столоваться у свойственника мово, Милославского. Извещу его и дай Бог, всё сладится!»
Егор же думал: «Как бы побыстрее выехать в Москву, а то снег пошёл. Я и так запаздываю, и хорошо, что моя подорожная с двумя штемпелями, а то в жизнь не добьёшься сменных лошадей от станционного смотрителя».
Михаил уже мечтал, он уже представлял себе, как будет учиться в загадочной Москве, и как говорил брат, ходить в особой форме. А потом у него будет мундир такой же, как у Егора. Он весь съёжился: «А вдруг меня не возьмут в артиллерийскую школу?» Но глядя на брата, сразу упокоился: «Он меня в обиду не даст!»
Глава 2. Странный попутчик
Только через несколько дней Егору удалось, уговорив родителей, собраться в Москву. И вот уже ранним утром братья Даниловы, Егор и Михаил, сели в кибитку и, закутавшись в тулупы, попрощались с родителями.
Ямщик гаркнул:
– Пошли родимые…
И