Москва. Квартирная симфония. Оксана Даровская
ы, энергичная, миниатюрная, с мальчишеской стрижкой и чувством юмора, преподаватель русского языка журфака МГУ.
Маша – 8 лет, дочь Татьяны и Валеры, шумная, неловкая, бьющаяся обо все углы, обожающая животных (канареек, хомяков, кошек и т. д.), ученица первого класса православной гимназии.
Игорь – 44 года, бывший алкоголик и балагур, раздраженный трезвой жизнью, но смирившийся с ней, представитель рабочего класса.
Иришка – 40 лет, вторая (недавняя) жена Игоря, дисциплинированная, хозяйственная, страдающая легкой формой базедовой болезни, полноватая и бездетная.
Бина Исааковна – 77 лет, давно овдовевшая согбенная седая пенсионерка со стальным характером, местный старожил.
Наконец, организатор собрания, то есть я, в молодые годы (без характеристики).
Кухня наша была необъятной. Вдоль высоченных, выкрашенных до середины темно-зеленой масляной краской стен простирались две оснащенные чугунными крыльями плиты завода «Газоаппарат», пять кухонных столов разной степени обшарпанности, подвесные полки-полки-полки, парочка деревянных табуретов и один шаткий венский стул, пожертвованный Биной Исааковной на общественные нужды. Существовала и дверь на черную лестницу, никем, кроме новоиспеченного автомобилиста Игоря, не используемая, запирающаяся на тяжелую проржавевшую щеколду.
– Дорогие мои, – начала я миролюбиво, – не все благополучно в нашем королевстве, вы согласны?
Раздался общий нечленораздельный ропот.
– Между тем факт остается фактом. Проведенная с вами семилетка оказалась для меня продуктивнейшим периодом (за это время я успела выйти замуж, родить и почти развестись). Я благодарна судьбе за пройденные университеты, но наступила необратимая усталость металла. У нас участились ссоры. Нам пора разъезжаться.
Ропот стих. Повисла небольшая пауза. Каждый из присутствующих вздохнул, вспоминая наболевшее.
– Ну ты фантазерка! – первым среагировал Митрофан Кузьмич.
– Вот именно. Кому нужен наш тараканий плацдарм с плесневой бахромой на потолках? – более емко, на правах филолога, выразилась Татьяна.
– Остальные тоже так думают? – спросила я.
Остальные пока молчали. Маша вертелась волчком по истертому кафелю. Валера, безнадежно уставившись в пол, пытался остановить ее, дергая за рукав. Бина Исааковна, глядя в окно, впала в суровую задумчивость. Игорь, перетаптываясь с ноги на ногу, злился на общую атмосферу неопределенности. Иришка перешла в закуток к их с Игорем кухонному столу и резала на порционные кусочки отборную телятину карликовому пуделю, два года назад приобретенному у заводчицы с верхнего этажа. Широкая спина Иришки выражала скепсис.
– Вы акцентируетесь на частностях, на замызганных стенах и облезлых потолках мест общего пользования, за деревьями не видите леса, – настойчиво продолжила я. – Полы и потолки – поправимое дело. Главное – уникальное расположение нашего дома, его архитектура и дореволюционное качество!
Оторвав взор от окна, к разговору неожиданно конструктивно подошла Бина Исааковна.
– Что вы предлагаете, Оксана? – С высоты 1915 года рождения и безупречного воспитания она называла каждого на «вы».
– Предлагаю нанять агента и всем получить отдельные квартиры. – На пятки тайным квартирным маклерам беспардонно наступали риелторские конторы. – Миссию нахождения агента беру на себя. Давайте рискнем. И еще: требуйте каждый по максимуму. Просишь больше, получишь в самый раз – таков закон коммунального жанра.
– Ну не зна-аю… – тряхнул спутанной шевелюрой Валера, отпустив рукав рвущейся на свободу Машки, – нас, к примеру, в одной комнате трое; наихудшая из всех ситуация…
– Свежо предание… – мрачно добавил Игорь.
– Что ж, попробуйте, Оксана, хотя шанс, по-моему, мизе́рный, – заключила Бина Исааковна. (Иногда, по причине частого упоминания, она будет Б. И.)
На этих словах соседи невесело разбрелись.
Теперь по поводу тараканов. Следуя ночью в туалет и проходя мимо кухни, можно было развлечения ради включить свет и понаблюдать, как с поверхностей столов врассыпную пускались стада прусаков. Периодически, потревоженные резко включенным светом, с потолка отлетали куски зеленоватой штукатурки, добавляя скорости пронырливым насекомым. Посещать комнаты прусакам надобности не было – провианта хватало на кухне.
Только не надо думать, что наше жилище представляло собой убогую, затрапезную ночлежку и реверанс дому был сделан мною для красного словца. Бывший доходный дом, построенный на рубеже XIX–XX веков, был и остается прекрасен по сей день! Особо пытливому читателю предлагаю историческую справку. Менее пытливые могут пролистнуть несколько страниц, хотя, на мой взгляд, сделают это зря.
Итак, внушительный, длинный, выходивший левым крылом на Остоженку (эту часть, увы, недавно снесли) дом № 12 по Савеловскому, с 1922 года Савельевскому, а с 1993-го Пожарскому переулку изначально принадлежал Варваринскому акционерному обществу домовладельцев. Общество было одним из первых, созданных в 1897 году