Все, чего пожелаешь. Сандра Дж. Паул
в своей комнате, в своей теплой и безопасной постели.
На потолке слабо мерцают звезды-наклейки, светящиеся в темноте. Они остались еще с тех времен, когда он боялся темноты. Мама оклеила потолок звездами, и Саймон их так и не снял, потому что они ему нравились. Да и никто из друзей у него не бывает, так что ладно, чего уж там – пусть будут звезды.
Их мягкое свечение его успокаивает. А сейчас ему очень нужно успокоиться, потому что приснившийся ему кошмар был по-настоящему страшным. Он привык к странным снам, но такого ему еще никогда не снилось. К тому же этот сон был слишком ярким, слишком реальным. Гораздо реальнее, чем его обычные сны.
Ему приснилось, что он остался совсем один и не может найти родителей, младшего брата Ноя и свою бывшую таксу Чипсу.
Что совсем уж бредово, потому что Чипса уже много лет не живет с ними, хотя Саймон часто о ней вспоминает.
В этом сне он тоже лежал у себя в постели, а потом вдруг проснулся и понял, что в доме стоит гробовая тишина. Обычно где-то всегда что-то слышно, пусть всего лишь щелчки в котле отопления, уже много лет издающего странные звуки, которые не в состоянии объяснить даже сантехник. Все давно к ним привыкли и уже не обращают внимания.
Тишина сразу насторожила Саймона: что-то было неладно. Он соскочил с кровати и побежал в спальню родителей, в спальню младшего брата, но никого не нашел. Их кровати были заправлены, словно они вообще не ложились спать. Их самих не было и в помине.
Саймон, как был – босиком, спустился в кухню. Заглянул в гостиную.
Нигде – никого…
Он даже выскочил на крыльцо, надеясь, что все домашние просто вышли во двор. Потом у него потемнело в глазах, и, кажется, он потерял сознание.
Уже в следующее мгновение он стоял посреди главной улицы в своей деревне, примерно за километр от дома. Он ужасно замерз: ночь выдалась морозной, а он был босиком и в тонкой пижаме, но вернуться домой все равно бы не получилось. Саймон знал, где находится его дом, но почему-то не знал, как дотуда добраться. К тому же что-то подсказывало ему, что нужно как можно скорее найти родных.
Опять затемнение.
Внезапно он оказался перед церковной колокольней, стрелки часов на которой вертелись гораздо быстрее обычного. Он услышал приглушенный лай, и откуда ни возьмись появилась Чипса.
– Чипса! – Саймон встал на колени и почесал маленькую собачку за ухом. – Как ты здесь оказалась? Где мы?
Чипса залаяла, но беззвучно. Вокруг стояла какая-то странная оглушительная тишина, в которой тонули все звуки, кроме звука его собственного голоса. Впрочем, и его голос звучал непонятно. Совсем не так, как обычно.
– Пойдем искать маму, папу и Ноя? – спросил Саймон, и Чипса залаяла в ответ, как будто все понимала.
Они шагали вдвоем по пустынным улицам деревни. Они искали повсюду семью Саймона, но их как будто и след простыл. Саймон все больше и больше впадал в отчаяние, Чипса все больше и больше тревожилась. Когда они вышли к окраине деревни, такса замедлила шаг.
Саймон стучал в двери каждого дома, мимо которых они проходили, но никто не откликнулся. Они с Чипсой были одни в целом мире. Не было слышно ни звука, даже порывов ветра. Ни машин, ни птиц, ни зверей. Никто не вышел во двор, никто не крикнул ему, чтобы он перестал шуметь.
– Мама! Папа! Ной! Где вы?
Он кричал до хрипоты, но его голос звучал тише обычного, и звуки почти не разносились в пространстве. Как будто что-то отняло у него способность кричать во весь голос.
Ему никто не отвечал. Ни в одном из окон не зажегся свет; вся деревня крепко спала.
Или здесь никого не осталось. Все просто исчезли. Саймон не ощущал никакого присутствия. С ним была только Чипса. А потом она тоже исчезла.
Вот она идет рядом, а вот ее уже нет. Саймон хотел закричать, но у него совсем пропал голос. Ему уже не было холодно. Он оглядел себя и увидел, что у него на ногах надеты ботинки, а поверх пижамы накинута теплая куртка.
Иди ко мне.
Сперва он подумал, что ему чудится этот голос, но нет. Голос был настоящим. Как будто кто-то невидимый шептал ему на ухо:
На самом деле ты не один.
Он почувствовал, как некая сила тянет его и толкает вперед, задавая новое направление. Ноги сами собой зашагали быстрее, и вскоре он вышел на самую окраину деревни к широкой черной дороге без указателей, без огней и разметки. Дома тоже исчезли.
Опять затемнение.
Он оказался далеко за пределами деревни, в полях, и ноги по-прежнему сами несли его непонятно куда.
Ты почти у цели.
Он шагал по заснеженному пространству, мимо голых деревьев и замерзших прудов, в небе сияла полная луна, освещая застывший зимний мир, но Саймон вовсе не мерз. Ему было тепло в плотной куртке и крепких ботинках.
Он прошел мимо большого елового леса с вековыми деревьями, что вздымались верхушками к самому небу. Вдали виднелись зубчатые горы, которых на самом деле здесь быть не должно