Тюремный дневник. 5 лет спустя. Мария Бутина
и недоуменно уставилась на отряд агентов ФБР. Из-за спин военных появилась молодая девушка в черном костюме и протянула мне листок бумаги – ордер на обыск моей квартиры. Так я познакомилась с Мишель Болл. Рядом с ней, как я предположила, стоял ее напарник – высокий статный широкоплечий мужчина-блондин в черном костюме, на вид лет сорока пяти с чистыми, будто прозрачными голубыми глазами.
– Агент ФБР Кевин Хельсон, – представился он, показав мне удостоверение. И стал объяснять, в чем дело. Оказалось, что меня подозревают в шпионаже и намерены обыскать мое жилище.
– Мария, я должен вас спросить, – серьезно сказал он, – нет ли у вас в доме оружия или иных предметов, которыми вы могли бы нас ранить?
Оружие у меня, конечно, было. Только не в США. Охотничье ружье отечественного производства ТОЗ-34 двенадцатого калибра хранилось у меня дома, в Барнауле, в сейфе, как и положено по российскому закону. Легендарная тульская двустволка-вертикалка стала моим первым оружием. Оригинальная конструкция, надежность, высокая кучность и прекрасный баланс, а главное – доступная цена: все это сделало из ружья легенду и одним из самых известных ружей в СССР и в современной России. «Тозик», как его любя называют россияне, достался мне от папы, открывшего для меня прекрасный оружейный мир. Оружие дома было всегда, сколько я себя помню. Папа не был заядлым охотником – такое увлечение вряд ли разделила бы мама, переживавшая за бедных зверушек. Но зато периодически совершались выезды на стрельбу «по тарелочкам» или спортинг, как это называется на профессиональном языке оружейников.
Мне было не больше десяти, когда папа заметил мой интерес к оружию. Перед ним встал непростой выбор: учить ребенка, к тому же девочку, обращаться с оружием или дать, так скажем, по рукам и запретить подходить к опасному предмету раз и навсегда. Отец выбрал первый вариант и однажды взял меня с собой пострелять. В качестве мишени передо мной оказалась пустая бутылка из-под минеральной воды. Первый выстрел из двенадцатикалиберного ружья разнес пластик в пух и прах. Папа подвел меня к уничтоженной мишени и сказал: «Вот тебе, Маша, главный урок: оружие – не игрушка. Если обращаться с ним неосторожно, можно серьезно ранить или даже убить человека. Но иногда, когда тебе или твоей семье угрожает смертельная опасность, лучше, чтобы оружие было в твоих руках и ты умела им пользоваться». Этот урок запомнился мне навсегда, и я твердо решила научиться обращению с оружием. Ответственность меня не пугала никогда, так меня воспитали родители.
Именно это ружье, из которого был произведен мой первый в жизни выстрел, я и попросила у папы для себя в качестве гражданского оружия, приобретаемого в России по специальному разрешению. Это был своего рода символ. Папа мне, уже к тому времени взрослой двадцатитрехлетней девушке, отказывать не стал. Я увлеклась стрелковым спортом: многочисленные тиры и стрельбища стали для меня местом досуга и отдыха. Я получила даже лицензию судьи Федерации практической