Дурацкие сказки 18+. Мартын Депешмотов
я он тем, что сидя на березе поджидал одиноких грибников, нападал на них и потом три дня измывался и изводил, насвистывая им дурацкие песни и прибаутки собственного сочинения. А грибы у несчастных он забирал и ел вместе с корзинами. Тем и жил.
После поимки Соловья-разбойника отмыли, высушили деликатным отжимом и привели к царю. Царь посмотрел на отмытого и недобро сощурился:
– Ты по что, отщепенец, люд грибной обижал!? По что ересь всякую свистел!? – вскричал Додон.
– Прости меня, великий государь! – взмолился горемыка, – не от хорошей жизни я фигнёй этой в лесу увлекался. Но теперь-то, как я надеюсь, жизнь у меня будет хорошая, песен и прибауток я больше насвистывать не буду, зато много пользы я тебе принесу.
– Например? – потребовал деталей царь.
– Вели дать мне брезентовые штаны, титановую лопату и чугунное ведро. За ночь я тебе вырою колодец такой глубины, какой свет не видывал.
– На хрена же он мне сдался? Да ещё такой глубины. И вообще я воду из-под крана пью, – возразил самодержец.
– Будешь из колодца каменный уголь мезозойской эры добывать, да добра наживать.
Царь, обдумав все аргументы, подмигнул своим сотрудникам: – Дайте ему лопату и ведро! И штаны брезентовые.
И снова, долго ли коротко ли, а прошла ночь. Утром царь обнаружил в огороде чудесный колодец необозримой глубины. Только вот не было Соловья-разбойника. Лишь одинокая деревянная лестница тянулась вглубь жерла, да рядом лежали одинокие брезентовые штаны. Царь попробовал позвать из глубины веков Соловья, но никто не отозвался. Так и ходил царь каждое утро, на протяжении двух недель в ожидании появления добытчика с ведром каменного угля. Но на все попытки докричатся до копателя , не отзывалось даже эхо. На исходе второй недели царь позвал народ и велел вытащить лестницу, надеясь на другом её конце увидеть Соловья-разбойника. К обеду, когда уже было вытащено 5 километров, лестница все ещё не вылезла из колодца, зато другой её конец во что-то уперся в облаках и застрял. Царь велел народу изо всех сил держать лестницу, чтоб не упала, а сам позвал известных братьев-умельцев по прозвищу «Трое из ларца – одинаковы с лица». Он велел им лезть по лестнице наверх и узнать, в чем причина остановки. Полез старший брат-умелец. Ждали его обратно один день и одну ночь. Не вернулся брат. Нехотя полез средний брат-умелец. Ждали его два дня и две ночи. Но и этот родственник не вернулся. Младший из братьёв вообще упёрся и сказал, что нипочём на эту страсть не полезет. Но его силой и угрозами заставили улезть наверх. Братьев-исследователей ждали ещё три дня. И когда у народа уже затекли руки и он хотел уже отпустить лестницу, как вдруг с другого её конца, уходящего вглубь колодца, послышались загадочные звуки шуршания и карабканья. Не прошло и минуты, как на поверхность, чихая грунтом, вылез старший брат-умелец. Ещё через минуту, оптлёвываясь глиной, показался средний, а за ним, с рожей перепачканной каменным углём мезозойской эры, выскочил и младший из братьёв.
– О-о-о-о!!! – в едином порыве удивлённо воскликнул народ.
– Это как же данный парадокс понимать??? – проговорил изумленный царь Додон.
– А ты, царь-батюшка, про теорию замкнутого мироздания слыхал?
– Нет, – ответил царь-батюшка.
– Ну, а хули тогда… – развел руками младший брат, вытирая с носа угольную пыль.
Но далее началась полная абсурдистика. Сначала сверху, на лысину Додона со свистом прилетели плевки. А потом лестница в онемевших руках народа вдруг закачалась, задрожала и из облаков донеслись едва различимые звуки песен и прибауток. В высоте показалась фигура Соловья-разбойника. Без штанов. Он лез вниз, вновь насвистывая свои сочинения. Царь, устало вздохнул, протер лысину и взмахнув платочком, велел народу отпустить лестницу.
Смысл этой сказки заключается в том, что даже в обычной бытовой рутине мы каждый день сталкиваемся с нерушимыми законами и загадками бытия.
ГУЛЯШ ИЗ ШПИНГАЛЕТОВ.
С утра пораньше царя Додона известная всем муха укусила. Причем именно в тот момент, когда он подсчитывал на калькуляторе прямые доходы и убытки. Ну, и распсиховался наш самодержец. Взбеленился-таки. Спрыгнув с трона Додон подбежал к неприметной двери и всем своим царским организмом грянулся об нее. Дверь распахнулась и открылась кухня. Посреди кухни стоял царский стряпчий Устиныч и черпаком мешал варево в расписном старинном горшке, подвешенном над костром.
– Доколе это будет продолжаться!, – срывающимся голосом прогремел царь, – мало того, что ты мой работник, так я еще и кормить тебя обязан! Так никакого богатства не напасешься!
Устиныч почесал черпаком между лопатками и прогундосил:
– Что-то я не пойму, ваше сковородие, вы о чем полемику разводите?
– А вот о чем! Отвертка есть?
Надобно сделать запятую и сказать, что в кухне не было окон, а вместо них одни форточки, дабы повар, если приготовит гадость, то не смог бы вывалиться из окна, дабы