Партия Амурских Тигров. Yeallow Frog
л несколько минут всматривались, не переоделся ли кто из участников партии шутки ради, но когда понимали, что это действительно представительница прекрасного пола, равнодушно продолжали беседу или потягивали пиво. Все здесь были знакомы с женщинами не понаслышке. И, надо сказать, многих женщины уже совсем измучали. Кто-то был женат а кто-то рос среди женщин.
Обычная ситуация, когда отец куда-то уходил то ли за хлебом, то ли за сигаретами и потом не возвращался. Был даже один забавный случай, когда из семьи ушел муж ради высшей цели, а именно, – спасения амурских тигров. Когда же его сын стал взрослым и захотел отыскать своего отца, то узнал, что тот действительно спас как минимум одного тигра от голодной смерти. От мужчины остались только башмаки, которые зверь просто выплюнул. Сын трагически погибшего волонтера в последствии стал лидером "Партии амурских тигров", а башмаки повесили на одну из стен в ее центральном штабе.
Но вернёмся к нашему повествованию. Знаете, как это обычно бывает в школе, когда распахивается дверь и шум в классе, достигнув своего пика, внезапно обрывается при входе учителя. Все смолкают и застывают в страхе быть вызванными к доске. Вот и сейчас все замолчали, но не из страха, а из глубокого уважения и трепета перед вошедшим.
Когда он входил, все смотрели на него полными надежд щенячьими глазами. Каждому хотелось услышать что скажет господин Бобров. В этот момент ни один из присутствующих не был похож на амурского тигра. Они походили скорее на немецких овчарок, преданных своему хозяину. Но, конечно, никто не чувствовал себя псом, хотя бы потому, что здесь каждый мог не согласиться с мнением лидера партии, мог спокойно встать и заявить, что Бобров не прав, хотя, конечно ни разу такого не случалось. Их лидер излагал свои мысли так правильно и четко, что спорить можно было только либо в шутку либо если ты был законченным идиотом.
Господин Бобров пользовался огромным уважением. Он был другом для всех своих однопартийцев. И пусть, балотируясь на выборы он никогда не получал много голосов, его партия все же была достаточно крепкой. По большей части нехватка голосов обуславливалась тем, что политическое направление и идеология партии была не совсем понятна. Они не называли себя ни коммунистами ни демократами, многие тут не понимали значения слова "либерал".
Цели партии были не известны даже самим ее членам и каждый формулировал их по- своему. Для одних это были "Мир и порядок не только на земле, но и на луне", для других "Восстановление культурных и исторических ценностей путем отказа от современных технологий", для третьих "Бесплатная еда в любых количествах". Когда же люди с разными взглядами слышали друг друга, то лишь косо оглядывались на однопартийца в полной уверенности, что тот ничего не понимает.
В чем же видел цели партии сам господин Бобров? Случалось так, что всякий раз, когда у него просили их сформулировать, происходило нечто, мешающее ему сделать это: иногда удачная шутка, которую выкрикивали из зала, иногда внезапно и совершенно не по теме раздающийся в зале вопрос невероятно интересный для всех присутствующих. А однажды, когда наконец-то воцарилась необходимая тишина и Бобров уже было начал говорить, в окно влетела огромная цапля, приземлилась на длинный стол и, проскользив по нему, смела с него всю еду и напитки.
Но вернемся все же к нашей даме П. Она первой попалась на глаза Боброву, так как в подобном месте резко выделялась на фоне неотесанных и грубых мужчин. Ее белоснежное платье и румяные щечки буквально светились, озаряя все вокруг. Бобров ненадолго остановил на ней свой взгляд, продолжая движение к креслу, стоящему посередине двух длинных деревянных столов. Попутно он жал руки тем, у кого они не были заняты кружкой пива и едой, а тем кто был слишком увлечен трапезой, просто дружелюбно кивал головой. На нем был старый костюм покойного деда. Никто не понимал почему у этого богатого человека такая поношенная одежда. Тусклый, местами заштопанный пиджак серого оттенка был великоват Боброву. Дед его был человеком упитанным, в то время как внук имел болезненно-худое тело. Изрядно потрепанные брюки, однако, были в пору. Из-под пиджака сияла идеальной белизной рубашка без единого пятнышка. А на ногах выделялись новизной и блеском лакированные черные туфли, каблуки которых звонко цокали по мраморному полу штаба партии. Этот звук буквально отскакивал от стен и высокого потолка. Галстук Бобров не носил, он любил повторять, что любые аксессуары на шее схожи с оковами.
Спустя примерно пять минут лидер наконец-то добрался до своего кресла, неуклюже плюхнувшись в него. Он сидел и переводил дух, пока ему наливали его любимое красное португальское сухое вино, затем неспешно сделал пару глотков и закурил. Курил долго и задумчиво. В это время обычно в зале начинался шум, присутствующие перекрикивались друг с другом, разговаривали и смеялись. Это продолжалось до тех пор, пока Бобров не поднимался со своего кресла. Голоса потихоньку смолкали пока он ощупывал свои карманы, будто проверяя, все ли на месте. Носил он обычно с собой привычный мужской набор: паспорт, деньги, пачку сигарет, зажигалку и ключи от дома. Иногда эти вещи могла дополнить начатая плитка шоколада. Она появлялась лишь в те дни, когда у Боброва совершенно не было настроения.
В этот день все было хорошо: плитка