Бассейн. Лиза Гамаус
неразгаданных чудес природы, если смотреть на неё с научной точки зрения. Говорят, что открыли даже пятое состояние, не только жидкое, твёрдое, газообразное, сверхкритическое, но и информационное.
Наконец поняли, что вода обладает памятью.
И памятью воды можно управлять.
Вода всё слышит и всё понимает.
Нельзя готовить и при этом ругаться, даже думать плохое. Поэтому, наверное, я медлю с аквариумом. У меня много разных мыслей, и бедным рыбкам придётся нелегко.
ТЦ пустой. Сейчас и так народ почти не ходит по магазинам из-за онлайн торговли, а уж второго-то января тем более.
В праздники острее ощущаешь одиночество.
Я могла бы сегодня поработать дома, так как в компании ждут годовые отчёты и много чего другого, но меня вытолкнула из дома какая-то непреодолимая сила. Мало этого, она продолжает не пускать меня обратно. Я не хочу опять в квартиру. А чего я хочу?
Перебираю в голове своих знакомых мужского пола, кто хоть как-то подходит для того, чтобы посидеть с ним где-нибудь в хорошем месте вечером. Перебираю и не нахожу. Заранее надо об этом думать, а не подыскивать себе компанию, как сериал в интернете.
Прошлый Новый год я встречала с Глебом на даче у его друга Вовы, но с Глебом всё закончилось пятого августа в аэропорту, когда он мне сказал на прощанье:
– Я не вернусь, Вик. Вообще, не жди.
Развернулась и пошла прочь. Вот так вот прям, как робот, которому дали команду поменять направление движения и следовать новому маршруту. Молча и не оглядываясь. Без всяких там переспрашиваний, которые Глеб, наверное, ждал. Трус. Он мне это сказал перед самым входом в Зелёный коридор с паспортом в руке. До этого мы сдавали его вещи в багаж, шутили и говорили о всякой ерунде. Я даже не заметила, чтобы он нервничал как-то. Нет, был обычным и вполне спокойным. Очередная командировка как бы. Как назвать его поступок? Пока не придумала. Чтобы одним словом.
Может, в аэропорту он был с невидимым кем-то, кто ждал, или ждала, пока он от меня освободится. Это я потом так подумала. Пожалела, что не посмотрела по сторонам. Еле на красный не проскочила тогда от переживаний, когда возвращалась. Провожать ещё отправилась, дура, хотела отвезти сама на машине.
Приехала домой, собрала его вещи в коробки и отнесла на помойку. Чтобы духу его не было в моей квартире. Я её снимаю. Немного дороговата для одной, но я к ней привыкла и не стала переезжать после того, как Глеб полетел в новую жизнь. Ни сообщения больше от него не было – ничего. Свинтил. Раньше бы сказали «бросил». Мне не нравится это слово, я не мячик.
Живу себе одна полгода, работаю и мало, с кем общаюсь. Всё больше онлайн. Но так нельзя, надо бывать на людях. Как сейчас, то есть одиноко сидеть в кафе и думать о том, как мне одиноко.
Расплачиваюсь за кофе, встаю, выхожу и иду мимо пустых, сверкающих скидками, магазинов. Читаю: КУПАЛЬНИКИ. У меня их полно: закрытых, открытых, с голой спиной, с чашечками и без. Захожу в магазин и выбираю купальник.
– Девушка, посмотрите вот этот. Мне кажется, он великолепный, – продавщица с соблазнительной родинкой над верхней губой, тоже умирающая от скуки, чуть ли не набрасывается на меня. Я, наверное, первая, кто зашёл к ней сегодня за купальниками.
– Фисташковый? – спрашиваю, – у меня такого нет. Я померяю, можно?
– Нужно.
Покупаю новый купальник и иду на выход. И ведь не лень было мерить!
Мне нравится один парень, которого я часто вижу в бассейне в спортивном центре около дома, куда хожу три раза в неделю. Глеб подарил абонемент, как раз на прошлый Новый год. Мне остался месяц, абонемент заканчивается пятого февраля. Опять пятого.
Ноги уже поворачивают в сторону спортивного центра, а руки смотрят в телефоне – работает он сегодня или нет. Работает.
Глупо ожидать того, у чего нет шансов, то есть тот парень, которого я жду, ни по каким нормальным признакам материализоваться сейчас, второго января, в четыре вечера, в бассейне, не должен. Его и нет.
Я не знаю, кто он, как его зовут, чем он занимается, как он выглядит в одежде, а не в плавках. Я даже не знаю его голос. Не узнаю, если услышу. Но если его увижу, то узнаю. В школе так бывает со старшеклассником. Видишь его на перемене и балдеешь. Не разговариваешь с ним, даже не здороваешься, просто проходишь мимо в коридоре и кайфуешь.
Стою на метровом трамплине. Тут есть и трёхметровый, бассейн-то спортивный, и две вышки, пятиметровая, на которой я закончила свою спортивную карьеру, и десятка. Десятка – это точно не для всех. Я с неё только спад делала из группировки и солдатиком прыгала с разбега. На любителя, но в спорте тебя никто не спрашивает, что тебе нравится.
В детстве я серьёзно занималась прыжками в воду. На какое-то очередное соревнование пришла мама. Посмотрев на то, что я выделывала на второй юношеский разряд, cначала осторожно, как она умеет, а потом категорично, запретила мне заниматься этим видом спорта. Я с ней не справилась, и мне пришлось уйти. Папа тоже был на её стороне.
Если совсем честно, у меня появился страх высоты, и я особо