Есть такой театр…. Павел Тихомиров
также и Ивановым, и другими лицами.
Путем перечисления через банк на имя получателя – Максакова выдал ему деньги и Буренев, как указано выше, для закупки необходимого оборудования. Нельзя усмотреть в этих действиях Буренева состава преступления.
По изложенным обстоятельствам и руководствуясь ст.418 УПК, коллегия ОПРЕДЕЛЯЕТ:
Приговор нарсуда и определение судебной коллегии Верхсуда Чечено-Ингушской АССР отменить, Дело Буренева Евгения Ивановича по п. 5 ст. 4.VIII производством прекратить.
п. п. Председательствующий – Киселев, члены – Кумехов и Мурзаханов.
Так кристально честного человека, директора театра, мужа одной из ведущих артисток Грозненского театра Евгении Евгеньевой оправдали. При Буреневе театр держал высокую планку, как творческую, так и хозяйственную. Прошло всего чуть больше года, и Евгений Буренев умер от разрыва сердца – как видно, случившееся не прошло бесследно. Сверхпорядочный человек умер в сентябре 1941 года, не дожив до пятидесяти лет.
Сороковые годы
«А меня в армию не взяли. Уже первые врачи – терапевт, глазник и невропатолог на медицинской комиссии в райвоенкомате – признали меня по всем основным статьям негодным к отбыванию воинской повинности.
Тогда, чтобы хоть что-то делать, я устроился коллектором в геологическую экспедицию, уезжающую на Северный Кавказ.
Но доехали мы только до города Грозного – дальше нас не пустили.
Возвращаться в Москву казалось мне бессмысленным – там в эту пору не было ни близких, ни друзей.
Из грязной и шумной, похожей на огромное бестолковое общежитие гостиницы «Грознефть» я перебрался на частную квартиру – в маленькую комнатенку в маленьком домике, стоявшем в саду на спокойной окраинной улице Алхан-Юртовской.
Как-то неожиданно легко я устроился завлитом в городской драматический театр имени Лермонтова, начал переводить чеченских поэтов – и с некоторыми из них подружился, организовал с группой актеров и режиссёром Борщевским «Театр политической сатиры».
Я писал для спектаклей этого театра песни и интермедии. Песни были лирические, интермедии идиотские. В некоторых из них я сам играл.
– Александыр! – больше, чем обычно, коверкая слова, задыхаясь, проговорил помреж. – Иди… Скорей иди… Тебя в правительственную ложу зовут.
«Правительственной» называлась у нас в театре ложа, где на премьерах и парадных спектаклях сидели ответственные чины из обкома партии и горсовета.
– Брось разыгрывать! – сказал я помрежу. – Я же смотрел со сцены, там сегодня никого нет!
– Там есть! – трагическим шепотом выдохнул помреж и схватился за голову.
– Там Юля Дочаева… Иди скорей!
…Знаменитую грозненскую красавицу, жену одного из секретарей обкома партии Юлию Дочаеву, я до этого вечера видел только один раз: на коне, в мужском седле, она лихо промчалась по центральной улице, провожаемая восторженным цоканьем мужчин и осуждающим шепотом женщин.
…Она