Мальчик с пальчик. Микола Шуйский
к личность. Как человека.
Можно было представить пляж как на картинке в журналах, теплый пляж, беззаботно добрые вокруг люди. Они улыбаются. Они счастливы. Он тоже счастлив. Если бы был на этом пляже среди этих людей. Да даже не в пляже дело, дело в социальном окружении спокойных уравновешенных, искренне добрых и толерантных людей.
По полу послышался топот грузных ботинок направляющихся в сторону его комнаты, а за ним ещё несколько, вероятно мужчина и поспевающая за ним женщина.
Николас не совсем знал, что означает термин толерантность. С одноклассниками у них были сложные отношения, но терпимые. Они были детьми своих родителей и само собой они все были верующими. Не сказать, что у них у всех были плохие отношения в классе. Была компания из пяти девочек, которые обсуждали между собой много чего, часто хихикали, в принципе относились ко всем нормально, но не слишком заинтересованно. У них так же были группы мальчишек и группы мальчиков с девочками, и дружба между девочкой и мальчиком. Его к ним не тянуло, ему нравилось наблюдать за их разговорами, но не нравилось видеть синяки на ногах и руках некоторых детишек и грустные взгляды некоторых девочек которым матери сказали дружить только с «мальчиками».
Топот становился все громче, а за топотом грузных и маленьких ножек послышались тихие перешептывания.
Ники вздохнул, подтянул к себе вторую ногу и положил на колени свой острый подбородок. Взгляд был устремлён прямо на дверь перед собой. Каморка на двоих, в которой он жил раньше со своим соседом Колен. Тут стояли две кровати, одна из них была его, напротив кровать Колена. Больше никаких предметов мебели или декора тут не было, окна тоже, даже иконки.
Николас тихонько хмыкнул про себя, не до конца чувствую себя уверенно, следят ли за ними или нет на данный момент «какой ужас» подумал тот «в лагере христианском и без иконки».
Мысли и чувства его были пропитаны сарказмом, он слышал приближающиеся шаги, и не мог оторвать взгляд от двери, как бы ему сейчас не было больно.
Топот и шёпот мужского и женского голоса резко остановился у его двери.
Его взгляд метнулся на ручку двери и мозг начал отсчитывать начало до старта этого незабываемого концерта. Он не забудет его никогда в жизни. Как бы, не было хорошо.
Скрип, поворачивающийся ручки двери.
Как бы он не любил своих родителей и бога и как бы он не любил своего маленького брата....
Дверь распахнулась. Мужчина громко выругался себе под нос, а женщина усмехнулась, и они вдвоем направилась к Ники.
«Я всегда был и буду с тобой» думал Ники, смотря на приближающиеся лица и не в силах ничего сделать. Я люблю тебя, я буду любить тебя и никогда не забуду те моменты на свободе, рядом с ничего не знающими родителями, рядом с маленькой кроваткой, где лежит ребенок.
Мужчина присел возле Ники, а женщина безразлично походила кругами и остановилась напротив кровати его соседа.
«Я люблю тебя, я люблю тебя, я хочу любить людей, я хочу быть полезным и нужным, желанным и добрым».
Слезинка скатилась с уголка глаз по подбородок, и он медленно прикрыл глаза, не вслушиваясь в происходящее вокруг и так догадываясь, что будет дальше.
– Хм, ещё один нашелся.
Она повернулась к мужчине и громко сказала:
– Да они прям два сапога пара, один повесился, другой вскрылся, а он мне так понравился.
.....
Громкий звук будильника и Ники медленно открывает глаза. Он в общежитии, на кухни Мэтт в душе Аарон, судя по звуку, за стенкой кто-то проснулся от будильника Дея, который тот любезно одолжим всей команде, видимо, чтоб наслаждались этой прекрасной мелодией в…
А сколько времени вообще…
Он медленно поворачивает голову в правую сторону и берет с тумбочки телефон, походу медленно переворачиваясь на другой бок и потягивая мышцы от недолгого сна.
Доброе утро Schatz. Как спалось?
Сообщение вызывает мягкую улыбку, на которую способно его не до конца проснувшееся лицо после сна и он спокойно вздыхает, садится и выполняет дыхательное упражнения, не обращай внимания на шум за дверью спальни, прекрасно понимая, что у него в запасе кучу времени на то что бы собраться.
Это было начало его третьего курса. Можно сказать предпоследнего. Почти все лето он провел в Германии, и они очень много разговаривали с Эриком. Удивительно как этот мужчина с такой прекрасной семьёй и здоровым кругом общение так быстро замечал и считывал его настроение и то, как он себя чувствовал на протяжении всего этого времени в Пальметто.
Они много разговаривали, непривычно много, повышали голос друг на друга, Ники плакал, Эрик успокаивал. Держались за руки, молчали на следующие дни и наконец-то, их компромиссом стало то, что они оба пошли на семейную терапию, чтобы Ники мог чаще говорить о своих проблемах, не боятся презрения