Пять жизней одного шпиона. Жизнь первая. Игорь Хатковский
упок – пожнешь привычку,
посеешь привычку – пожнешь характер,
посеешь характер – пожнешь судьбу.
Конфуций
За спиной Егора захлопнулась тяжёлая, обитая железом дверь. Несколько раз с лязгом провернулся замок, а затем наступила долгожданная тишина.
Егор осмотрелся. Прямоугольная, метра три на два с половиной и высотой тех же двух с половиной метров комната. На полу потёртый линолеум. Стены, выкрашены масляной краской, грязно-зелёного цвета. Стены и серый потолок забрызганы мелкими каплями крови. Присмотревшись, можно догадаться, здесь упорно били насосавшихся крови комаров. Справа, невысокая перегородка, отделяла от комнаты отхожее место, напоминавшее собой вокзальный туалет, только вместо слива из пола торчала изогнутая гусаком труба с краном. Вплотную к перегородке, железная сварная из полос и труб голая койка. Напротив туалета фаянсовый умывальник. Под самым потолком, зарешёченное стальными прутьями окно. Под этой решёткой, закрытой листом оргстекла, располагался симбиоз стола и двух сидений, сваренных из стальных уголков с прикрученными к ним болтами досками. Обстановку дополняла ниша над дверью с горящей в ней лампочкой, закрытой листом старого оргстекла. Главной фишкой интерьера, являлся картонный плакат, висевший над столом. Он гласил. «Комитет Государственной Безопасности при Совете Министров Азербайджанской Советской Социалистической Республики». Посредине плаката, крупным жирным шрифтом «ПРАВИЛА» Дале, по пунктам, подпунктам и главам, чего и что нельзя в следственном изоляторе КГБ.
«Просто машина времени, – подумал Егор, – и мне, похоже, из этого прошлого уже никогда не вернуться». Он присел на стальные полосы койки.
Наконец закончился этот проклятый день – 7 августа 1993 года. День, поделивший его жизнь, на «до» и на «после»:
«Необходимо всё спокойно обдумать, всё вспомнить и выработать план действий на будущее. Конечно, если оно у меня это будущее ещё есть», – криво ухмыльнувшись подуман Егор – « Будут бить – будем плакать. Нечего хлопать себя ушами по щекам и бить пяткой в грудь. Я пока ещё жив. Умереть, большого ума не надо. Самая страшная из потерь, лишь минута страха. Всё вспомнить, в деталях, с фактами и датами. Когда и почему это случилось с ним», – Егор успокоился. К нему вернулась свойственное ему спокойствие и рассудительность.
Он – Егор Анатольевич Каминский 33 лет от роду, гражданин России, в прошлом разведчик ВМФ СССР, а теперь армянский шпион и диверсант в звании капитана, попавшийся в Баку, с целым набором взрывных устройств, в руки Азербайджанской контрразведки.
Что привело его, в тюрьму КГБ? Какие желания, поступки, привычки, сформировали его характер, ведь шпионами и диверсантами, террористами и убийцами не рождаются, ими становятся.
Первая жизнь
Глава первая
Все мы родом из детства.
Здесь на зуб зуб не попадал,
Не грела телогреечка,
Здесь я доподлинно узнал,
Почем она – копеечка
Владимир Высоцкий
Санаторно-лесная школа
Егор родился в далёком 1959 году в старом центе Минска. Его семья: мать Галя, отец Толик, и младший брат Дима жили на улице Полярной, в районе детского парка имени Горького, а ранее это Губернаторский парк.
Благодаря матери считавшей, что её сын Егор, слабый ребёнок он вскоре оказался в санаторно-лесной школе, а проще говоря – в интернате.
С первого класса Егор вынужден был научиться ладить с ровесниками, уважать других и не давать в обиду себя. Мальчишки в интернате жили в одной большой спальне. Четырнадцать панцирных коек в два ряда стояли в довольно просторной светлой комнате. У каждой койки персональная тумбочка и табуретка. В стенах ниши для одежды. Одним словом гламурная казарма при полном самообслуживании. Не лишне указать, что девочки жили в таких же казармах, но на другом этаже.
Не было возможности сказать: «Мама я хочу яблоко» или «Папа давай с тобой смастерим кораблик». Нельзя было просто заплакать, не опасаясь впоследствии насмешек или издёвок одноклассников. Нельзя если устал полежать на кровати, даже присесть на неё нельзя – это являлось грубым нарушением с неминуемым наказанием.
Заслуживает особого внимания распорядок дня в этой, заметьте, санаторно-лесной школе для больных детей.
Подъём. Зарядка. Утренний туалет, с обязательным обливанием холодной водой по пояс. Построение на завтрак и сам завтрак. Передвижение по интернату – только строем. Переход в учебный корпус на занятия. Уроки по 40 минут с 10 минутными переменами. После третьего урока – 40 минут, большая перемена. Можно погулять на территории интерната. Потом ещё два или три урока. Построение на обед. Обед. Построение на переход из столовой в спальню. Тихий час. Часовая прогулка на территории интерната. Далее, следовала подготовка домашнего задания на следующий учебный день, эта часть дня так и называлась – подготовка. Построение для перехода на ужин. Ужин. Вечерняя часовая