Дело кричащей ласточки. Эрл Стенли Гарднер
о приблизившись, она с невозмутимым видом положила перед ним десять хрустящих стодолларовых бумажек.
Занятый своими мыслями, Мейсон никак на это не отреагировал. Полностью поглощенный чтением документов, он не обращал на происходящее вокруг никакого внимания.
– Клиент шлет вам свою визитную карточку, – прервала его занятие Делла.
Мейсон выпрямился и наконец наткнулся взглядом на деньги, аккуратно разложенные на столе.
– Он сказал, что зовут его мистер Нал, – пояснила Делла. – Затем протянул вот эти стодолларовые бумажки, добавив, что это его визитные карточки.
Мейсон усмехнулся:
– Итак, черный рынок начинает желтеть. Как выглядит этот мистер Нал?
– Как топтун, – не раздумывая ответила Делла.
Перри удивленно поднял брови, выразительно глянул на деньги.
– Как топтун?
– Нет-нет, – поспешила пояснить Делла, – не дежурный администратор в универсаме! Я хотела сказать только, что он любит ходить по комнате из угла в угол… Совсем как вы, когда вас что-нибудь беспокоит. Как раз сейчас он топает туда-сюда, туда-сюда, исполняя марафонский танец на ковре в прихожей.
– Уж и не знаю, – пожал плечами Мейсон, – то ли современная цивилизация размягчает характеры наших преступников, то ли акулы черного рынка не успели еще закалиться. Слишком мало они еще потрудились, чтобы внутренне окрепнуть. В этом смысле добрые бутлегеры[1] были куда круче. Лично я считаю, что современным дельцам просто не хватило времени свыкнуться с мыслью, что они по другую сторону закона. Дай им еще месяцев восемнадцать-двадцать, и они станут такими же крутыми, какими в свое время были настоящие гангстеры.
– Он не делец черного рынка, – возразила Делла. – Это уж точно. Прекрасно выглядит, солидный, слегка прихрамывает, загорелый, ну и… Я его где-то уже видела. Ага, вспомнила! Я видела его фотографии.
– Давай, – бросил Мейсон.
– Майор Клод И. Уиннет, – продолжала Делла, – игрок в поло, яхтсмен, миллионер-плейбой. Когда началась война, бросил занятия богатого повесы, стал авиатором, сбил кучу немецких самолетов, попал в плен. Освобожден был прошлой осенью, затем уволен из армии по причине ранений и вернулся к своей любящей мамочке…
Мейсон кивнул.
– Да-да, помню, читал о нем. Награждение или что-то в этом роде. Кажется, недавно женился, так ведь?
– Четыре или пять недель назад, – подтвердила Делла. – Именно тогда мне в первый раз попалась на глаза его фотография… в газете. Потом еще раз на прошлой неделе репортер светской хроники нанес визит семье Уиннета. Он побывал в старинном родовом поместье с конюшней для пони, ездовыми дорожками, высокой изгородью, площадкой для гольфа…
– Пусть войдет, – прервал секретаршу Мейсон. – Но дай ему понять: мы кое-что знаем о нем. Так он займет меньше времени.
Майор Уиннет, поджарый, загорелый и очень нервный, вошел в кабинет вслед за Деллой. Его нервозность бросалась в глаза гораздо больше, чем его легкая хромота.
– Мистер Мейсон, – сразу же начал он, – я хотел скрыть свое имя и представился другим человеком, но ваша секретарша узнала меня, и теперь мне приходится выкладывать карты на стол. Исчезла моя жена. Ей нужна ваша помощь. Боюсь, что она попала в беду…
– Расскажите мне об этом поподробнее, – попросил Мейсон.
Майор Уиннет достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги и протянул его Мейсону. Перри Мейсон развернул письмо и прочел:
«Клод, родной, есть некоторые вещи, в которые я просто не могу тебя втягивать. Я надеялась найти выход, но, увы, боюсь, мне это не удалось. Мы были так счастливы! Однако прекрасное всегда слишком хрупко. Ни о чем не беспокойся. Вся вина и ответственность полностью лежит на мне, и я не допущу, чтобы ты пострадал за то, что сделал для меня. До свидания, мой любимый.
– Что она имеет в виду под словами: «Вся вина и ответственность полностью лежит на мне, и я не допущу, чтобы ты страдал за то, что сделал для меня»? – спросил Мейсон.
Майор Уиннет чуть замялся:
– Видите ли, моя женитьба, строго говоря, не совсем совпадала с желаниями моей матери. Я сделал это вопреки ее возражениям.
– Возражениям, высказанным вслух? – уточнил Мейсон.
– Естественно, нет.
– И тем не менее ваша жена знала о них?
– Женщины многое чувствуют без слов, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы вы нашли ее и решили проблему.
– А потом сообщил вам? – задал еще один вопрос Мейсон.
– Безусловно.
Перри Мейсон задумчиво покачал головой.
В кабинете воцарилось молчание, прерываемое лишь неопределенными звуками с улицы и учащенным дыханием майора.
– Поступайте, пожалуйста, как считаете нужным, – наконец выдавил он.
– Когда ваша жена исчезла? – продолжая раздумывать, спросил Мейсон.
– Вчера вечером.
Изготовители и торговцы контрабандными спиртными напитками.