Очаровательный соблазнитель. Александра Хоукинз
пронзительные, зловещие светло-серые глаза, оценивающе оглядывающие повреждения на ее лице и руках и разорванную одежду.
– Добрый день, лорд Типтон, – вежливо поприветствовала Уинни хозяина. – А где же моя сестра?
Девушка поднялась с кресла, чтобы помочь ему, поскольку в одной руке он сжимал свой бесценный медицинский саквояж, а в другой нес небольшой тазик с водой.
– Сядь, Уинни.
Она даже бровью не повела в ответ на его грубость.
– Типтон, ты, должно быть, перепутал меня с моей сестрой. Или со своей собственной сестрицей. – Она взяла у него таз и поставила у стола. – Вот так-то лучше. Ну и где же, позволь узнать, Девона?
Типтон закрыл дверь.
– Она занимается именно тем, чем следовало бы заняться и тебе, – пытается избежать неприятностей. – Он подхватил богато украшенный стул и поставил его рядом с креслом, в котором сидела его гостья, откинулся на спинку и стал внимательно осматривать Уинни. – Люсьен уже несколько ночей не дает Девоне выспаться, поэтому я настоял на том, чтобы она отдохнула.
Люсьен Гордон Томас Уаймен – самый младший член их семейства. В год и месяц он ни внешностью, ни характером не уступал своему грозному папаше.
– Бедняжка! У него режутся зубки?
При воспоминании о горячо любимом сыне суровые черты Типтона смягчились.
– Да.
Он наклонился и стал что-то искать в своем медицинском саквояже. Нашел небольшой флакон, открыл и щедро плеснул в таз темно-зеленого масла. Смочил теплой водой маленькое полотенце, отжал.
– Что ж, мы можем продолжить обсуждение моего сына, но я бы предпочел поговорить о тебе.
Уинни склонила голову набок, чтобы он смог осмотреть синяк на ее щеке.
– Типтон, ну почему все мужчины хотят поговорить со мной только об этом? – хрипло спросила девушка. От ее беспечности не осталось и следа, когда он промокнул салфеткой ее разбитую щеку. – Ай! Больно! Чудовище! Что ты добавил в воду?
– Горькую полынь – чтобы снять отечность.
– А у меня есть шанс сказать папе, что сегодня утром, умываясь, я слишком сильно растерла себе лицо?
Типтон усмехнулся.
– Ни единого! Держи вот так, пока я осмотрю царапины на твоих руках и ногах. – Он засмеялся, заметив выражение ее лица. – Ты можешь мне доверять. Я врач.
– Хирург, – уточнила Уинни. – Я сама смогу осмотреть свои ноги, благодарю.
– Уинни, все мои непристойные мысли связаны исключительно с моей женой.
Типтон положил ее ноги себе на колени. Осторожно, но решительно стянул с Уинни грязные туфли. Когда его рука коснулась ее икры, девушка резко убрала ноги.
– Господи Боже! – Она вскочила с кресла и стала так, чтобы между ними был стул. – Дело не в том, что я тебе не доверяю, Типтон. Я тебе доверяю. Но я никогда бы не позволила никому из своих братьев снимать с меня чулки. Если ты намерен унизить меня, то хотя бы отвернись.
Изумленный Типтон повиновался.
– Впервые мне говорят,