Часы провидения бьют дважды. Александр Яковлев
шат твою судьбу. Я лишь Провожатый. Делаю, что предначертано. Делал и буду делать. Много через мои руки Царей прошло и много еще пройдёт. Всех водил и тебя проведу. Вперёд, нас ждут!
Луна окинула серебряным взглядом землю и стала погружаться за горизонт.
– Смелее, Царь! Ты пройдешь дорогой Гора! Врата Дуата отворятся, и Боги распахнут тебе свои объятия. Тебя ждет слава и жизнь в миллионы лет – бессмертие! – звучал ехидный голос.
Лунный свет сбежал сверху, скользнул по вершине пирамиды и устремился вниз по её гладкой поверхности, излучая радость и надежду.
Вдруг Он увидел, как отполированная поверхность пирамиды, высвеченная узкой лунной лентой, стала превращаться в лестницу. Как будто чьи-то тяжелые шаги печатали ступени на ее идеальной поверхности. Залитая серебряным светом лестница поднималась к вершине пирамиды, еще невидимой под бархатным покровом ночи.
Он замер и как зачарованный смотрел на эту картину.
Подъём был ужасно сложным. Лестница была крутой, с гладкими и холодными как лёд ступенями. Каждая следующая казалась выше предыдущей и давалась с огромным трудом. Приходилось прикладывать все усилия, чтобы не сорваться вниз. А сзади все настойчивее звучал голос Провожатого:
– Быстрее, мы должны встретить восход солнца там, на вершине! Только в это время Дуат откроет для тебя свои ворота! Только сегодня! Иначе ты не выполнишь завета Богов! Они не простят тебе! Быстрее! Назад пути нет!
Он оглянулся и с ужасом увидел, что лестницы сзади него уже не существует. Она была только впереди, освещенная лунным светом. Сзади ступени снова превращались в ровную, отполированную поверхность. Провожатый был прав: назад пути не было.
Царь задыхался, его ноги дрожали, а в руках уже не было сил.
– Мне нужно передохнуть! Хоть минуту, но передохнуть!
– Передохнуть? Ну что же, передохни, передохни, Царь!
Опираясь на колени, Он с трудом разогнул спину и, стараясь не потерять равновесия, выпрямился во весь рост.
– Всесильные Боги, до чего же красиво! – подумал Он, бросив взгляд на захватывающую дух панораму Гизы.
Но тут неизвестно откуда взявшийся порыв ветра сбил Его с ног. Он упал на живот, свесившись вниз. Напрягая последние силы, Он всё-таки встал на колени.
Неожиданно ещё один, более сильный порыв ветра поднял Его в воздух и швырнул в бездну.
Ощущение падения было ужасным.
– Это конец! – пронеслось у Него в голове.
Он оглянулся, пытаясь найти лунный свет, но тот уже исчез. Лестница пропала. Весь мир снова погрузился в ночь.
На секунду Ему показалось, что Он видит перед собой лицо древнего старца, который, пытаясь помочь, протягивал ему руку. Или мираж? Но это уже не имело никакого значения. Еще мгновение – и все будет кончено.
– Прощай, Царь! Навсегда! Твоя судьба решена-а-а-а… – услышал Он удаляющийся, лающий хохот Провожатого.
– Как жаль, ведь вершина была совсем рядом, как жаль!
Это было последнее, о чем Он успел подумать, сжавшись перед страшным ударом.
Но удара не последовало.
Вместо этого мощный поток воздуха подхватил его, как пушинку, увлекая куда-то вверх. Он открыл глаза, не понимая, где находится.
Вокруг него везде, куда ни бросишь взгляд, было темное небо. Но вдруг темнота озарилась золотисто-розовым светом, как будто прозрачное воздушное покрывало мягко и нежно окутало всё вокруг.
Впереди, на фоне еще невидимого, но неотвратимо приближающегося светила, появился Небесный Охотник со своим верным Псом.
Охотник почтительно наклонил в приветствии голову и приподнял полу золотисто-розовой занавеси, приглашая Его.
Он зажмурился от ослепительного света, брызнувшего в глаза. Все мысли разом пропали, оставшись далеко позади.
Царь открыл глаза и, повинуясь неведомому доселе чувству восторга и радости, смело сделал шаг вперёд. Охотник шагнул за Ним и опустил за собой занавесь. Еще мгновение – и солнце ярко и мощно появилось на горизонте, закрывая за ними врата Дуата.
– Добро пожаловать, Царь! Добро пожаловать в твою новую жизнь – жизнь в миллионы лет!
*** В мареве раскаленного воздуха Ливийской пустыни высятся три рукотворные горы, подпирающие своими вершинами бледно-голубое небо Египта. Кажется, что древние строители специально бросили вызов всем грядущим поколениям, заставляя их остановиться в изумлении.
Время на плато Гизы застыло так плотно, что его, кажется, можно потрогать руками. Никто точно не знает, сколько лет пирамидам и для чего их построили.
Из глубины тысячелетий они взирают на нас, лишь фиксируя смену поколений и, наверняка, посмеиваются в душе над нашими безуспешными усилиями разгадать их тайны. Фараоны древнего Египта уже давно стали бесплотными духами, а пирамиды Гизы и Великий Сфинкс – стоят. В чём же притягательность этих монументов? – В их до сих пор не раскрытых тайнах.
Да, да, за великими пирамидами