Ни за какие сокровища. Вера Фальски
вины – это так примитивно!
– Папа, успокойся, – решила она дать отцу возможность отступить.
– Эва, как я с этим всем справлюсь? Без нее… Бартусь, девочки… Ты не можешь сейчас уехать! – В его голосе звучало настоящее отчаяние, предупреждая о сильно сжатой пружине эмоционального накала.
– Перестань! – оборвала его нытье Эва. – Чего ты от меня хочешь?
Отец поднялся и с шумом отодвинул кресло.
– Ты должна вернуться домой! Другого выхода нет. Ты самая старшая, это твоя обязанность.
Эва почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– Просто не верится! Ты говоришь мне об обязанностях?!
Отец смотрел на нее с неожиданной твердостью.
– Не вернешься?
– Папа, у меня своя жизнь, и я много работала ради этого… – Эва была на грани истерики. – Ты даже представить не можешь, как это, когда занимаешься чем-то серьезным, важным и делаешь это хорошо! Вот у тебя была хоть какая-то цель в жизни?
Отец не смотрел на нее. Просто стоял, тяжело опираясь на кухонный шкафчик.
– Вот именно. Ты не можешь этого понять. – Она едва переводила дыхание. – А вот мама могла! Она хотела, чтобы я развивалась. Это благодаря ей я поверила, что могу добиться чего-то большего… – Голос ее сорвался. – И что, отказаться от всего этого? Сейчас, когда действительно важное только начинается!
Она замерла посреди кухни, ожидая хоть какого-то ответа. Не дождалась.
Видела только сгорбленную спину отца, который стоял у окна, опустив голову.
– Я не мама! Пойми это! – крикнула Эва и выбежала во двор. Она понимала, что не сможет сдержаться и расплачется, поэтому не увидела болезненной судороги, которая сотрясла тело отца.
В Ольштын отправились втроем – отец, Бартек и Эва.
Когда после двух часов блуждания по лесу, изнуренная ходьбой и, прежде всего, переживаниями о том, что произошло между ней и отцом, девушка вернулась домой, они, словно ничего не случилось, договорились, что поедут вместе: Эве нужно было заглянуть на факультет, чтобы отправить материалы во Францию, а у Бартека в этот день был назначен визит к врачу.
Девушка побыстрее заняла место в автобусе и посадила брата рядом, чтобы у отца не было выбора – ему пришлось сесть отдельно. Они больше не возвращались к утреннему разговору, но то, что оба тогда сказали, висело в воздухе.
Бартек прижался носом к стеклу.
– Что сейчас делает мама? – спросил он.
С самых похорон его очень беспокоил вопрос физического места пребывания мамы. Они провели долгие часы, обсуждая вопрос неба, что для Эвы было нелегко, поскольку она не очень-то верила в загробную жизнь. Конец – это конец. Но это не лучшая версия для впечатлительного семилетнего мальчика, который борется с тяжелой болезнью.
– Думаю, она на нас смотрит.
– А почему мы ее не видим?
– В том-то и дело: мы можем думать о ней, и тогда она рядом с нами, но мы не можем ее видеть.
– Но мы можем пойти к ней на небо и там