Книга теней. Стихи. Марина Аницкая

      – чем ты заплатишь за пониманье

                                         сути глубинных подземных рек?

      – я знаю плату, она – молчанье,

                                         биенье сердца, дрожанье век.

      – чем ты заплатишь за карту хода

                                          у темных, тайных, тугих корней?

      – как все, кто ищет путей восхода —

                                          собой и самою душой своей,

      которая плавится, мнется, пляшет

                                           в руках искусника-гончара,

      чтоб сделаться кубком, сосудом, чашей,

      но – не пора. еще не пора.

      – чем ты заплатишь за превращенье,

                                           идущий долгим путем руды?

      – я знаю плату – и слух, и зренье,

                                           и тьма, глотающая следы.

      – что ты заплачешь, войдя в горнило,

                                           о ты, избравший путем металл?

      – о, только мне хватило бы силы,

                                           я знал – так будет… но нет, не знал.

      – вот ты, простертый на наковальню,

                                            вот тяжкий молот занес кузнец,

      ты станешь звонкой и светлой сталью,

      но – не конец. еще не конец.

      о выбравший путь и пути вобравший,

                                            когда наконец-то придет твой час,

      о, вспомни песню клинка и чаши,

                                            о вспомни, вспомни о всех из нас!

      о камне, легшем тебе под ноги,

                                            о туче, облившей тебя дождем —

      о, вспомни о нас у конца дороги,

                                            о вспомни, вспомни, мы подождем!

      мы ли не верно тебе служили,

                                            любой и каждый, из века в век,

      убивали тебя и давали силы,

                                            о слабый, о глупый, о человек!

      о дерзкий, о хрупкий, о ненадежный,

                                            о ставший мерою всех вещей!

      вспомни о нас о всех, коль сможешь —

                                            и мы воскреснем в руке твоей.

      что ты принесешь в раскрытых ладонях,

      когда придет твоя очередь подходить к порогу?

      будет ли твое сердце легче белого пера,

      когда собакоголовый страж положит его на весы?

      что ты скажешь в свое оправдание,

      когда придет твоя очередь

                             проходить по мосту толщиной в волос?

      вот, я растратил свою жизнь на музыку,

      неслышимую никому, кроме ветра,

      ветра, шуршащего камышами

      у реки тысячи берегов,

      впадающей в млечный путь.

      впрочем, может быть, эта река мне приснилась,

      так что нет свидетеля моим песням.

      вот, мой огонь горел не ярче лучины,

      не дальше трех шагов,

      не ярче светляка в траве,

      гаснущего с рассветом,

      пропавшего под ногами,

      так что нет свидетеля моему огню

      и нет свидетеля моему свету.

      вот, я стою перед судом,

      и нет мне оправдания, кроме —

      ни у одной из семи душ моих

      не было сердца, чтобы любить им девушку,

      или землю,

      или город и горожан,

      или любое ремесло, что делает человека сильным.

      семь душ моих,

      полые, словно флейта,

      умели любить только музыку,

      но я, рожденный немым, не мог передать ее,

      так что и в этом

      не было от меня пользы

      ни земле,

      ни девушкам,

      ни городу и горожанам,

      ни богам и богиням египта.

      нет у меня оправдания, кроме —

      я был счастлив, когда я ее слушал,

      я был счастлив, когда я ее слышал,

      так что возьмите семь душ моих,

      схороните их в камышах у небесной реки,

      там, где три потока, в один сливаясь, сияют,

      сделайте из них флейту,

      чтобы