Невидимый страж. Долорес Редондо
признаку. Сюда она возвращалась, погружаясь в сон, за исключением тех случаев, когда ей снились мертвецы, убийцы и самоубийцы, самым отвратительным образом смешивающиеся в ее жутких сновидениях. Но когда ее не преследовали кошмары и ее сон был мирным, она всегда возвращалась сюда, на эти улицы и площади, к этим камням. В этот городок, который она всегда мечтала покинуть. Место, в своей любви к которому она даже не была уверена. Место, которого вообще больше не было, потому что, вернувшись в отчий край, она обнаружила, что начинает тосковать по Элисондо своего детства. И, тем не менее, теперь, когда Амайя приехала сюда в полной уверенности, что обнаружит заметные перемены, она столкнулась с тем, что все осталось таким же, как и было. Да, возможно, на улицах появилось чуть больше автомобилей, больше фонарей, банков и палисадников, которые подобно модному макияжу раскрасили лицо Элисондо. Но все это не могло скрыть от нее тот факт, что суть города не изменилась и все осталось прежним.
Она спрашивала себя, работает ли до сих пор кафе Адела или лавка Педро Галарреги на улице Сантьяго, магазины, в которых мать покупала им одежду, к примеру, Белцунеги или Мари Кармен, булочная Бастан, обувной магазин Вирхилио или свалка металлолома Гармендиа на улице Хайме Уррутиа. Она знала, что дело даже не в этих магазинах, которых, как ей казалось, ей будет не хватать, но в чем-то другом, более древнем, с чем она составляла единое целое, что она носила внутри себя и что могло исчезнуть лишь с ее последним вздохом. Это был Элисондо, переживший гибель урожаев в результате обрушившихся на него бедствий, смерти детей от эпидемии коклюша в 1440 году. Элисондо, который населяли люди, вынужденные изменить свои обычаи, чтобы приспособиться к этой враждебно встретившей их земле. Поселок, который вырос рядом с церковью, ставшей точкой отсчета для города и его жителей. Поселок моряков, завербованных Королевской компанией Каракаса для плавания в Венесуэлу. Людей, восстанавливавших свой городок после ужасных разрушений, причиненных вышедшим из берегов Бастаном. В памяти всплыло воспоминание – алтарь, плывущий вниз по улице рядом с трупами коров и коз. И соседи, вызволившие его из пучины и поднимающие алтарь над головами, убежденные, что это может быть только божественным знаком. Во время этого чудовищного наводнения Господь говорит им, что Он не покинул их и что им необходимо держаться. Эти смелые мужчины и женщины всегда устремляли взгляды ввысь в надежде увидеть знамение свыше и в ожидании милости от этих чаще суровых, чем благосклонных к ним небес.
Она вернулась обратно по улице Сантьяго и спустилась на площадь Хавьер Зига, где вышла на мост и остановилась посередине, опершись на парапет, на котором было высечено название моста.
– Муниартеа, – прошептала она, проводя пальцами по шероховатой каменной поверхности.
Она вглядывалась в черную воду и вдыхала свежий минеральный запах, принесенный с вершин гор этой рекой, которая так часто выходила из берегов, унося жизни и становясь причиной ужасов, описанных