Агиросион. Евгений Алексеевич Костюков
ть домой, в тепло, к семье и друзьям. Только один темный силуэт не торопясь плыл по улице, как будто не замечал холода, и никуда не торопился. Проходя мимо одно из домов, незнакомец остановился на несколько секунд, вглядываясь в завешенное полупрозрачной шторой окно. За столом сидело двое взрослых, и двое детей, по их задорному обсуждению, и веселому смеху, становилось ясно – они счастливы. Мужчина фыркнул, плюнул на землю, и подняв повыше ворот плаща, продолжил путь. Преодолев еще несколько кварталов, мужчина в сером, потрепанном и промокшем от моросящего дождя плаще, подошел к входу подъезд четырехэтажного дома. Он, набрав комбинацию цифр, открыл кодовый замок, и вошел в помещение. Остановившись у почтовых ящиков, незнакомец достал ключ, и открыл ящик, с подписью «Азраил Джаспер». Мистер Джаспер достал стопку конвертов и две газеты, и внимательно пролистав полученную почту, выбросил все в стоящую неподалеку урну, оставив в руках лишь газету со спортивными обзорами. Квартира мистера Джаспера располагалась на последнем этаже, и он направился к лифту. Добравшись до своего жилья, и неспешно отворив дверь, детектив прошел в коридор, и захлопнул за собой дверь. Квартира детектива представляла собой нечто среднее, между студенческой раздевалкой, и пунктом приема макулатуры. Беспорядочно разбросанные вещи, были местами покрыты кипами справок, фотоотчетов с мест преступлений, и прочих бумаг, касающихся расследований. Мебель была покрыта толстым слоем пыли, а квартира в целом, требовала капитального ремонта. Выделялся только телевизор, современный, и относительно новый, подаренный бизнесменом за раскрытие дела о хищениях его работниками. Сам хозяин жилища абсолютно гармонично вписывался в окружающий интерьер. Он был далеко не стар, всего тридцати пяти лет отроду, но его поведение и внешность, выдавали тяжесть его жизни. Слега сутулый, что делало его в глазах окружающих еще более низкого роста. Двухнедельная щетина, неухоженные волосы, уставшее лицо. Азраил Джаспер сливался с общим, серым и тусклым фоном, и его можно было бы принять за безработного, ведущего праздный образ жизни. Но, стоило взглянуть в его глаза, говорящие о нем больше, чем окружающая обстановка. Холодные, бездонные, как будто излучающие далекое, мистическое, зеленое свечение. Эти глаза невозможно было забыть, они оставляли отпечаток на душе. Пронзительный взгляд, видел тебя насквозь, от него невозможно было скрыться. Он видел в жизни многое, а знал еще больше.
Азраил, налил себе полную кружку крепкого кофе, и разместился перед телевизором. Переизбыток кофеина, и монотонное бурчание телепередачи, для него это был единственный действенный вариант, чтобы уснуть. Взглянув на часы, он устало вздохнул, и принялся читать свежеполученную газету. Его глаза плавно передвигались по напечатанному тексту, но информацию он не воспринимал. Его мысли были где-то далеко, за десятки километров на юге страны. В большом, красивом доме, с множеством комнат, бассейном и прилегающим садом. Там, где живет один из самых крупных бизнесменов в округе. Азраилу казалось, что жизнь не справедливо обошлась с ним, с издевкой отдав все кому-то другому. И этот кто-то бессовестно пользуется тем, что ему не принадлежит по совести. Подобные мысли, в последнее время неустанно преследовали детектива, и даже работа со временем перестала отвлекать его от раздумий. В глубине души, Азраил понимал, что во многом виноват только он, но признаться себе в этом он не мог. Он готов был обвинить кого угодно, но только не себя, ведь если прозрение придет, и он покается перед собой, все увидят его слабость, и будут считать его ничтожеством.
От очередного сеанса самобичевания, и душевных терзаний, Азраил был отвлечен внезапно зазвонившим телефоном. Глянув на время, он только выругался, и вернулся к чтению газеты, в расчете, что звонки в скором времени прекратятся. Телефон продолжал, нещадно надрываясь, сотрясать воздух своим пронзительным звоном. Еще более красочно выругавшись, детектив нехотя встал, и направился к телефону:
– Джаспер. Говорите, – голос Азраила был таким же монотонным, скучным, и откровенно не слишком добродушным. Как в целом и все, что его окружал.
– Детектив, прошу прощения, что отвлекаю. Встречи с вами требует одна состоятельная особа, я ей объясняла, что вы будете только утром, но она не успокаивается, – в динамике раздался приятный женский голос, принадлежащий одной из дежурных полицейских.
– Анна, неужели в участке нет других детективов? Отведите к ним. И незачем мне звонить в двенадцать ночи, – голос Азраила стал еще менее добродушным.
– Я ей говорила, но она хочет видеть именно вас, – ожидая предполагаемую гневную тираду, Анна говорила как можно более мягко, чтобы не разозлить Азраила.
– Мне что, нужно каждый раз повторять одно и тоже? Работа и так отравляет мне жизнь, оставьте меня в покое хотя бы на какое-то время. Пусть ждет утра, – детектив в чувствах бросил трубку, и что-то бормоча себе под нос, вернулся к прежнему занятию.
Телефон больше не звонил, и Азраил окончательно успокоившись, начал медленно погружаться, в тяжелый, но такой долгожданный сон. Монотонный разговор аналитической передачи, действовал безотказно, и вскоре по квартире разнесся прерывистый, и беспокойный храп. Даже погружаясь