Nаши в городе. Занимательные и поучительные байки о наших за границей. Александр Анненский
обозначает слово «пи…ц», то, подумав немного, он ответил:
– Точно сказать не могу, но это когда рушатся все надежды…
В конце восьмидесятых купил я двухкассетный магнитофон «SANYO». Небольшой такой и легкий. Доволен был необычайно. Пригласил друзей посмотреть. Все пришли, кнопки нажимали, на микрофон болтовню свою записывали, батарейки рассматривали. Было нам лет 18 тогда.
Разжившись таким чудом техники, решил я своим заграничным родственникам написать голосовое письмо. Сижу, верчу магнитофон в руках и думаю, что б им такого рассказать. Мыслей особых нет. Начинаю что-то говорить, но сбиваюсь и перезаписываю.
Тут ко мне вваливается мой друг, только что имевший интимные сношения с какой-то незнакомой мне дамой, и, отобрав у меня магнитофон, начинает делиться впечатлениями, что-то из арии «Сиськи, как дыни, попа как арбуз…» – и сообщает мне все в мельчайших подробностях.
Обсудив, на кого эта девица была похожа одетой, раздетой, до, вовремя и после, он куда-то убежал, а я продолжил работу над письмом.
Письмо получилось скучным – похоже было на содержание собрания комсомольского актива. Достиг таких-то рубежей, поставил такие-то цели, сдал такой объект досрочно, помог товарищу перейти дорогу, спас птичку и т. д.
Проверив содержимое кассеты и погоревав над мертвостью содержания, поехал я на почту.
Через месяца четыре приходит мне ответ, где моя кузина, которую я никогда не видел, считает своим долгом рассказать, что произошло. Письмо мое пришло к ним в разгар празднества дня рождения одного из патриархов семейства. Был он самым почетным гражданином своего немаленького города, деканом местного университета и человеком всеми уважаемым. Сумел он собрать вокруг себя подобающее общество, которое очень прилично знало русский.
Так вот, послушав мое письмо, он нашел его почему-то весьма интересным и решил показать коллегам. Собрал их у себя дома за обширным столом, добился тишины в студии и врубил громко, чтоб слышно было. И услышал среди хрипа и треска:
– Здравствуйте, дядя Леша и тетя Света, это ваш племянник Вася, если вы еще помните. Решил я написать вам письмо на этой кассете, в связи с тем что… б…я, я сегодня вы…бал девку, у нее такая жопа, пи…ц просто, схватил я ее за сиськи и как…
Надиктованное мной письмо было на одной стороне, и, послушав его, дядя не перемотал пленку обратно. На другой же стороне была записана очередная попытка начать повествование, прерванная появлением моего любвеобильного друга, и разговор о дамах и их способностях.
Через десять лет попал я за границу. Заехал и к родственникам, отспасибить за посылки и другие знаки заокеанского внимания. Отнеслись они ко мне замечательно.
Сказали, что со времен моего письма в их городе больше ничего интересного не было.
Один мужичок, окончивший классическую гимназию и помимо прочего изучавший латынь и древнегреческий, приехал однажды в Грецию с друзьями в отпуск.
Накануне он еще подучил пару новогреческих словечек и решил похвастаться своими знаниями. Возможность подвернулась сразу же: в порту он захотел спросить, когда