О физико-географических условиях расселения русского народа. Михаил Венюков

О физико-географических условиях расселения русского народа - Михаил Венюков


Скачать книгу
еченностям, мало-помалу отказываются от иной основы для своих теорий, выводов и самой практической деятельности, как та почва, которую доставляет изучение природы. Наиболее смелые идут дальше и прямо говорят, что вся история человеческого рода, в которой еще недавно большинство видело чуть не исключительно сферу проявления свободной воли человека и людских страстей, а иногда мистического предопределения и фатализма, что эта история есть не более, как продолжение истории животного царства, которой главные черты, совершенно независимые от человеческой воли, намечены вперед и вполне согласны с законами геологии, палеонтологии, зоологии и физиологии. Идеалисты-метафизики, люди горячего воображения и сердца, но не критического ума, борются против этой теории, стараются даже найти для себя точку опоры не в одних преданиях, не в одних старых авторитетах, но из самом естествознании, толкуемом ими по своему (вспомним геолога Де-ли-Беча), но шаг за шагом твердая почва из-под них исчезает, и они должны бывают или оставаться на воздухе, в пустоте отвлеченностей (напр. Гартман), или склонить свою, несколько спесивую, выю перед неотразимостью доводов их противников.[1]

      В числе вопросов, на решении которых особенно отразилось это современное направление науки и жизни, одним из наиболее крупных является вопрос о размножении и вырождении рас, видов, родов и даже целых семейств растительного и животного царств. Палеонтология совершенно точно, с неотразимою ясностью доказала, что для каждого рода и вида, для каждого племени имеются свои периоды возрастания и упадка, свои эпохи появления на земле и исчезновения с неё. Сигилларии и древовидные хвощи, очень мелкие нуммулиты и огромные дипотерии и мамонты, плезиоазвры и дронты являлись постепенно на земной суше, в водах или в воздухе, распложались увеличивались в числе и объеме, а потом мало-помалу мельчали, становились реже и наконец исчезали совсем. На место их нарождались и размножались другие существа, иногда сходственных типов, иногда весьма отдаленных. Рыбы, бывшие изобильными в девонскую эпоху, заменились гадами в юрскую и млекопитающими в период новейших наносов. Водоросли, хвощи и папоротники переходных образований заменены в наше время растениями двудольными, которые ботаника признает совершеннейшими по устройству и которые вовсе не были известны в силлурийский период. Человек, в западной Европе, стал на место гиен, пещерных медведей, северных оленей и пр., бывших очень обильными, напр., во Франции, Швейцарии и Бельгии в первое время появления там человеческих организмов. Вырождение этих животных, под влиянием перемен в строении почвы и в климате и борьбы между собою и с людьми, можно следить уже в исторические времена[2], и эти наблюдения еще раз несомненно подтверждают, что для каждого органического типа, растительного или животного, есть свои эпохи появления, размножения упадка и исчезания.

      Учение Дарвина о родовом подборе и о борьбе за существование, из которой победителями всюду выходят сильнейшие, т. е. наилучше развитые типы, внесло свет в ту огромную массу данных, из которых извлечен эмпирический закон замены одних типов другими, с искоренением первых. Оно показало, что иначе и быть не может в мире организмов, для размножения которых природа поставила пределы, с одной стороны, в ограниченности протяжения земной суши, а с другой, в количестве солнечных тепла и света, которые суть настоящие возбудители и двигатели органической жизни на нашей планете и которых годовое количество есть величина постоянная для всего земного шара, хотя и колеблющаяся около известных средних величин для каждой отдельной местности. Как. только на земле появляются организмы более сильные, более приспособленные к среде, чем прежде существовавшие их сородичи, так последние начинают склоняться к упадку, потому что средства существования, которые обеспечивали их жизнь, захватываются другими, сильнейшими, а новых земля произвести не может. Усилиями естествоиспытателей средства эти исчислены и изучены с большею или меньшею подробностью, и мы можем теперь без большего труда определять вперед, чего можно ожидать, напр., от растительности страны, которая лежит под такими-то параллелями, в таком-то расстоянии от берегов океана, на такой-то средней высоте над его уровнем и имеет такую-то почву. А затем растительною природою страны определяется уже состав её животного царства, которое питается растительными продуктами. Так, не быв вовсе на Амуре, можно было предсказать, что бассейн этой реки, особенно вблизи Японского моря, имеет климат холодно-влажный, что тамошния реки многоводны и, следовательно, богаты рыбою, что почва там покрыта лесами и что, следовательно, там должно быть изобилие пушных зверей, водяных птиц и т. п. Для подобного предсказаний не нужно даже подробно изучать трактаты Декандоля, Гризебаха и Уоллеса о географии растений и животных, а достаточно быть знакомым с учебником земной физики.

      Но это еще не все. Зная географическое положение места, его средние температуры, годовую и месячные, количество влажности в воздухе и господствующее направление ветров, можно безошибочно сказать, на сколько оно удобно для жительства людей. Тот, кто бы, напр., вздумал уверять, что страны на юг от Алжира, Туниса и Триполи или на восток от Каспийского моря могут вмещать в себе многочисленное и оседлое


Скачать книгу

<p>1</p>

Ради важности содержания талантливой статьи почтенного автора, не можем отказать себе в удовольствии напечатать ее в нашем журнале, хоть и почитаем несогласным с результатами строгой науки утверждения, что история человечества не более, как продолжение истории животного царства, следовательно не более, как проявление законов жизни физической природы. Против такого отождествления законов физической природы с законами духа восстают не одни идеалисты метафизики, не только люди, как выражается автор, не критического ума, но первостепенные представители науки и точного, строгало мышления. Учение, сводящее психическую жизнь только к канонам внешней природы, неотразимо опровергается трудами таких гениальных исследователей природы, как Тельмгольц и др. (см. его исследования об ощущении звука и по физиологии зрения) и таких физиков, как Тет и др. Приглашаем читателей наших прочесть, но только в подлиннике, Populäre Vortrage Гельмгольца и, хоть в немецком переводе, известного физика Вертлейна, последнюю страницу первой лекции из Vorlesungen über neuere Fortschrite der Phisik Тета. Тет обвиняет чистых спиритуалистов не хотящих знать опыта в Thorheit, а материалистов, желающих объяснить волго человека и его сознания, как результаты действий сил физической природы в неспособности мыслить, в Unsinn. Ред.

<p>2</p>

Например, олени исчезли в Швейцарии при конце средних веков. В XII веке они еще составляли любимую пищу, напр., монахов Сен-Галленского монастыря, как видно из сохранившихся ведомостей сборов с монастырских крестьян.