Магия страсти. Анна Чарова
ье? Вдруг станет еще хуже? Ведь не просто так его имя предано забвенью, если верить легендам, то это коварное, вероломное божество, получеловек-полузверь, по вине которого мир расколот надвое. Обольстить, заставить поверить, отречься от всего светлого, а потом забрать самое ценное.
Но ведь Дарьель и есть самое ценное, без него жизнь бессмысленна!
Во дворе уже ждала карета. Рослый длинноволосый блондин теребил гриву гнедой кобылицы, что-то ей шептал. Увидев Саяни, бросился навстречу, забрал сумку, распахнул дверцу. Даже сейчас еще не поздно отступить, ведь если она заключит союз с Незваным, потом навсегда собьется с Пути, и придется искать дорогу во тьме. Вспомнился скрипучий голос старого мага из ордена Справедливости, который пугал Саяни Незваным, когда она была совсем малышкой: «Нет прощения предателям! Даже смерть отворачивается от них, когда приходит час».
Детские страхи ожили и оскалились из темных углов памяти. Что ты делаешь, остановись!
…и жизнь потечет своим чередом, Вианта умрет, Саяни никогда не получит развод с Ратоном и не соединится с Дарьелем. А так всем будет хорошо: и племянница очнется, и муж получит что хочет. Разве плохо? Разве она желает кому-то зла?
– Вам нехорошо? – полюбопытствовал кучер, Саяни мотнула головой и села в карету, распорядилась:
– Едем в селение Смольники, там…
Блондин воровато огляделся и кивнул:
– Помню, все готово, я просто ждал ваш сигнал.
– Молодец. Поехали!
Парень уселся на козлы, и карета тронулась, зацокали копыта двух лошадей.
Стражники распахнули ворота, и карета покатила по деревянному мостику через наполненный водой ров, где в изобилии плескались гуси простолюдинов.
В Смольниках Саяни поменяла экипаж на кибитку, запряженную клячей, – чтоб не привлекать внимания. Чем ближе она подъезжала к месту встречи с Незваным, тем сильнее ее трясло – в душе желание любить насмерть сцепилось со страхом перед неизвестным.
Некоторое время телега тряслась на дороге в лесу, потом кучер остановил лошадей. Вот и все…
Еще не поздно отречься от своих желаний!
Но Саяни оперлась о протянутую руку кучера, спрыгнула на землю, расправила синее дорожное платье. Она взяла лишь вышитый золотом кошелек и остановилась, не решаясь шагнуть вперед, к срубу, виднеющемуся между свесившимися к самой дороге еловыми ветками, соединенными будто в дружеском рукопожатии. Метнулась в телегу, взяла тонкий нож, сжала его рукоять.
– Останься тут, – распорядилась она. – Если меня не будет слишком долго, уезжай. Если будет происходить что-то странное, тоже уезжай.
Не оборачиваясь, она зашагала к хижине, отвела в сторону еловую ветку и усмехнулась, глядя на дом, стоящий на подпорках – чтоб не затапливало – посреди опушки. Одной рукой Саяни сжала кошелек, другой – нож и твердым шагом направилась к лестнице, заменяющей порог.
Толкнула дверь, пересекла плохо освещенную комнату и некоторое время моргала, привыкая к темноте. Потом обогнула круглый дубовый стол, села на койку напротив камина, положила на пол открытый кошелек, где блестело золото, сосредоточенно уставилась на него и замерла.
Некоторое время она была уверена, что одна в комнате, а потом возле камина материализовался человек вместе со стулом и сказал:
– Княгиня Саяни, ты звала меня, я пришел.
Мужской голос ударил будто кнутом, и Саяни вскочила, подолом платья перевернув кошелек. Зазвенели монеты, покатились в стороны. Одна упала на освещенное солнцем пятно в середине комнаты, блеснула ослепительно. Вторая ударилась о сапог незнакомца и застряла в щели между половицами. Саяни завороженно смотрела на сапог – коричневый, будто только что начищенный, с золотой шпорой в виде драконопетуха – и не смела посмотреть незнакомцу в глаза.
– Ты боишься? – донесся смешок. – Бесстрашная Саяни боится?
Княгиня вскинула голову: перед ней сидел обычный человек в коричневом дорожном плаще. Темно-русые растрепанные кудри, немного не достающие до плеч, широкий лоб с намечающимися залысинами… Или просто у него изначально так растут волосы? Зеленовато-желтые миндалевидные глаза чуть навыкат, широкие брови. Изящный чуть вздернутый нос и яркие чувственные четко очерченные губы.
– Кто ты такой? – проговорила княгиня чужим голосом.
– Тот, чьего имени ты никогда не узнаешь, – улыбнулся мужчина. – Зови меня, как тебе привычно, – Незваный. Присаживайся, Саяни. Можно так, панибратски?
– Как вам будет угодно.
Саяни шагнула вперед и опустилась на жесткий деревянный стул, выросший перед ней будто из-под земли. Теперь ее и Незваного разделял дубовый стол, накрытый белоснежной скатертью. Красные губы мужчины снова растянулись в улыбке. Обычно человек становился красивее, когда улыбался, только не этот.
– Не таким вы меня представляли? – незнакомец встал, развел руками.
Саяни рассмеялась:
– Нет.
– С хвостом? Рогами? Черепом вместо