Фаворит. Американская легенда. Лора Хилленбранд
было удивительно дерзкое заявление. Том Смит был никому не известным тренером, проработавшим всего год в крупной конюшне. А Фитцсиммонс – бесспорный лидер общенациональных рейтингов. Уж если Солнечный Джим не смог заставить лошадь побеждать, этого не мог сделать никто. Мало кто из тренеров, даже самых самоуверенных, решался купить лошадь у мастера. Для Смита зайти в такую конюшню было все равно что пойти в собор. А сказать Фитцсиммонсу, что сможешь исправить его работу, и вовсе звучало святотатством. И это было не единственное, что вызывало беспокойство. Ховард прислал ветеринаров, чтобы осмотреть Сухаря. Их прогнозы оказались нерадужными. Осмотрев его ненадежную левую переднюю ногу, они вынесли осторожный вердикт, что лошадь «пригодна к использованию». Но Смит знал, что в нем скрыт огромный потенциал.
Сухарь, боднув головой Ховарда, всколыхнул в душе мужчины теплую волну сентиментальности. «Я влюбился в этого коня, – сказал позже Ховард, – тут же и тотчас!»{99} Марсела была согласна и даже уговаривала мужа не откладывать покупку. Но Ховард-делец все еще колебался. Он связался с совладельцем жеребца, Огденом Миллзом, и предложил ему 8 тысяч долларов, но с одним условием: Сухарь должен хорошо выступить в следующем заезде[2]{100}.
В день, когда должны были состояться скачки, лил сильный дождь. Фитцсиммонс уже подумывал снять Сухаря с соревнований. Но владельцы остальных лошадей тоже не горели желанием заставлять питомцев месить грязь. Весь день тренеры снимали своих лошадей с участия в забегах. Ко второй половине дня в списке участников осталась только еще одна лошадь. Фитцсиммонс решил, что ему терять нечего. Ховард ради развлечения поставил на Сухаря 100 долларов и уселся на трибуне понаблюдать за забегом. Смит пришел в ужас. Он уже видел прошлые выступления Сухаря и знал, что эта лошадь не особенно хорошо бежит по раскисшему треку. Тренер, снедаемый беспокойством, стоял возле трека.
Сухарь слишком медленно набирал скорость на старте и все больше отставал. К середине дистанции он отставал уже на десять корпусов. Смит был в отчаянии. Но вот Сухарь ускорил темп. С трудом продираясь по жидкой грязи, он начал сокращать дистанцию. Жеребец мчался изо всех сил и вскоре обошел соперника. Это был не такой уж серьезный забег, тем не менее это была победа. Ховард остался доволен: у лошади действительно был характер[3].
«Я не могу описать, что чувствовал, глядя на него{101}, – говорил позже Ховард, – но я точно знал, что у него есть данные. Мы с Томом хорошо понимали, что впереди нас ждут серьезные проблемы. Мы должны были восстановить лошадь – и физически, и в плане психологии. Но вот душу переделывать не нужно, если она уже там есть, огромная, как мир».
Смит облегченно вздохнул. Спустя годы он содрогался при мысли, как легко мог упустить, потерять лошадь в тот дождливый день.
Ховард сообщил Миллзу, что договор по-прежнему в силе. Миллз обдумывал это предложение. Фитцсиммонс сильно привязался к жеребцу и сомневался, нужно ли
Хотя 8 тысяч долларов кажутся большой суммой, на самом деле это относительно низкая цена за скаковую лошадь. Скачки были одним из самых прибыльных видов спорта в Америке в то время, и даже непримечательные лошади часто зарабатывали 2–3 тысячи долларов в год. Кроме того, разведение чистокровных лошадей было потенциально прибыльным, что значительно увеличивало стоимость лошадей. Сухарь был относительно хорошо воспитан, что придавало дополнительную ценность этому жеребцу.
Решающий забег: «Смит вспоминает условие, которое могло расстроить покупку Сухаря»,
Официальные записи об этой скачке утверждают, что Сухарь удерживал лидерство с самого начала, но такая тактика оказалась неправильной. Многие свидетели утверждают, что Сухарь отстал слишком рано, а потом ускорился и победил.