Артековская сказка. Надежда Грушинина
ькие шустрые детки-речушки. Они юрко шныряют по тайге, по сибирским степям, между оврагами и долинами прокладывая себе путь, блистая на солнце изумительно чистой водой летом и нежно-голубым льдом зимой. Речки считаются маленькими по крупным Сибирским меркам, но эти малоизвестные речки по своим размерам и скорости течения могли бы поспорить с некоторыми воспетыми поэтами известными западными реками.
Когда-то Сибирь была местом ссылок. Неблагонадёжная интеллигенция, опальные бояре, вольнолюбивые бунтовщики, подчиняясь воле власти, с тоской покидали родные края в центральной части России. Многие из них, отбыв наказание, полюбив Сибирские края, оседали в них. Поэтому в маленьких деревушках и сёлах глухого Сибирского захолустья часто встречались образованные интеллигентные жители, которые чаще всего работали учителями и врачами.
За долгую холодную зиму, истосковавшись по лету, с наступлением жарких солнечных дней они стремились на берег своей речки.
– Сегодня едем на речку на школьной машине стирать дорожки, – сказала мама.
– Ура, едем на речку, – ликовала десятилетняя Таня, сворачивая с деревянного, окрашенного коричневой краской, пола, в рулоны половики.
Вскоре к их деревянному дому подъехал грузовик. В сбитом из досок кузове были поставлены деревянные скамейки, на которых уже сидели школьные учителя со своими детьми и пели песни. Они помогли Тане забросить в кузов половики, Тане была подана рука, с помощью которой она сама, вслед за половиками весело влетела в кузов, села на скамейку и тут же подхватила популярную песню:
– «Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги».
Вскоре подошла её мама, учительница начальных классов, с сумкой, наполненной разными блюдами, быстро забралась в кузов, подхватила песню.
Машина ехала к речке, находящейся в двадцати километрах от их села.
Пока Таня с другими детьми, рассматривали рыбок, плавающих в прозрачной воде у берега, взрослые вытащили из кузова скамейки, расстелили на них половики. Дорожки и коврики тщательно отмывали хозяйственным мылом, обильно поливая речной водой из вёдер, при этом весело шутя и смеясь.
Вскоре половики были постираны, они сохли на солнышке, распластавшись на скамейках, на ветках и на каменистом покрове земли.
На молодую сочную зелёную траву с невероятно свежим живительным ароматом были расстелены покрывала. На них, как на скатерти самобранке появились яства, невероятно вкусные, ещё потому, что у детей на свежем воздухе разыгрался аппетит.
Досыта накормив детей, взрослые неспешно приступили к трапезе.
Тане очень хотелось искупаться, но вода была холодна. Таня, стоя по щиколотку в воде, смотрела на рыбок и мальков, шныряющих по песчаному дну между камней. Она опустила в воду консервную банку и стала ждать, когда туда заплывёт рыбка. Как только рыбка попадала в банку, Таня её вытаскивала. Подержав, любуясь, скользкую рыбку в руках, Таня отпускала её снова в воду, наблюдая как рыбка, изгибаясь, поплескавшись около её ног, исчезает из поля зрения.
Вскоре взрослые стали купаться, вспугнув рыбок. Таня взяла пустую консервную банку и пошла по песчаному дну вдоль берега вниз по течению, надеясь снова поохотиться на рыбок. Она увидела отдыхающую компанию. Взрослые шумно купались у берега, распугивая прибрежных рыбок. Таня обратила внимание на красивую белокурую девочку лет пяти. На девочке были песочные широкие красные в горошек трусики с лямками. Вероятно, потому, что солнце скрылось за облако, и девочке стало зябко, на ней была женская шерстяная вязаная кофта. Кофта доходила ей до пят, а её руки утопали в длинных рукавах кофты.
Около берега на мели течение не чувствовалось, оно начиналось немного подальше и усиливалось к середине реки. Глубина реки была неравномерной, но из-за чистой прозрачности воды казалось, что глубина небольшая, было видно плавающих около дна рыбок, но стоило сделать один неосторожный шаг, после чего оказаться во власти течения на большой глубине. Вдалеке виднелись два маленьких островка покрытых высокой травой.
Таня продолжала идти по мелководью, но вода становилась более мутной, песчаное дно сменялось вязким илом, покрытым водорослями, она уже до колен погружалась в воду.
Таня решила вернуться. Разворачиваясь, она поднимала свои ноги с илистого дна.
Взгляд Тани задержался на плывущей по течению кофте, которая то уходила под воду, скрываясь из вида, то снова всплывала наверх. Таню пронзило чувство жалости, в кофте она заметила слабого беззащитного ребёнка. Таня, не раздумывая, бросилась навстречу течению, неистово махая руками, так как сама ещё плохо умела плавать. Ноги Тани немели от холодной воды, но желание спасти ребёнка придавало ей нечеловеческие силы, стихия отступала под этим неистовым натиском. Таня поравнялась с ребёнком, хотела его схватить, но сама чуть не захлебнулась. Усилием воли Таня стала подталкивать ребёнка к берегу. Она помнила, что утопающих нужно тянуть за волосы, но до волос девочки было сложно дотянуться. Наконец ребёнок был направлен из сильного течения к более слабому течению